Сибирские огни, 1964, № 12

— Вперед! Вперед! — надрывается полковник, пробегая вдоль колонны, размахивая пистолетом. Остановился недалеко от меня, нагнулся к припавшим к земле: — Встать! Почему ползете, как скоты?! Идти надо, идти, разве не понимае­ те? Прямо в плен так заползете. Чтобы вырваться отсюда, нужно бежать, бежать! Свистят пули. Рвутся мины. Хочется обойти стоящих и лежащих впереди меня и броситься вперед. Полковник подходит ко мне. Я стою у кузова полуторки, — Летчик, а ну покажи пример! — кричит он мне прямо в лицо. — Один? Пусть идут за мной... — Броневичок поедет впереди. Давай! Я с группой солдат перебегаю к броневичку — и сразу же, с ходу подаемся дальше, к лесополосе. Ракеты вспыхивают над нами. Видно, словно днем. Быот спереди, с боков. Мы пригибаемся за броневичком. Никаких ощущений страха. За лесополосой все это должно кончиться. Только бы дойти! Стреляют неизвестно откуда, каж ется сама ночь стала тебе врагом. Кто-то падает, кто-то подталкивает тебя... Вот уж е черные тени, а вот и сама гущина лесополосы. Бросаемся в нее, рассчитывая здесь укрыться, остановиться, но на нас жмут идущие позади, ре­ вут машины, трещат деревья. Выскакиваю снова на поле и замечаю, что и стрельба, и ракеты — все направлено туда, на поле, на тех, что идут и идут из Черниговки. Мимо проезжают девушки из госпиталя. Их машина останавливается у броневичка. Полковника здесь нет, и теперь мне приходится распорядиться. Подзываю двух солдат с автоматами в руках. — Пройдите вдоль посадки, прочешите ее. — Есть. Двое уходят. Машины выстраиваются одна к одной. Среди них стоит и моя. На ней полно людей. Через несколько минут возвращаются солдаты с автоматами: . — Просмотрели, там никого нет. Броневичок разворачивается и едет влево, вдоль посадки. Машины следуют за ним. Я подбегаю к своей полуторке. — Поехали. — Не заводится, товарищ командир. Солдаты прыгают с нашего кузова, догоняют другие машины. Становится жутко — вся колонна идет туда, влево, я вижу ее в зыбком свете молодого ме­ сяца. Шофер приспосабливает насос, чтобы продуть трубку. Вдруг там, на бугре, слева, разлетаются в разные стороны ракеты и тотчас поднимается яростная пальба: строчат автоматы, пулеметы, быот минометы. Загорается сразу не­ сколько машин. Свет пожара разливается по всему полю. Стрельба усиливается. Слышу — мотор полуторки заработал. — Давай вправо! Там чернеет лог, видишь? — Вижу. — Вот так прочесали... «Никого нет»... На три ш ага отошли и вернулись... Сволочи! Во сколько жизней обошелся их обман!.. Теперь все остальные машины следуют за нами. И тс, что натолкнулись на засаду, тоже догоняют нас. Едем без остановок, словно катимся с горы. По­ дальше от злобного света ракет, от грохота стрельбы. Едут спереди, едут сзади. Чувствую себя подчиненным воле других. Но эту силу всем кто-то дал. Думаю о полковнике. Вспоминается, как он переступал через распластанных на земле, как дергал за плечи и поднимал людей. На рассвете переправляемся через реку. Орудия, запряженные лошадьми, пустили в воду первыми. Солдаты сидят на лафете. Орудие перевернулось и ни один из солдат не выплыл наверх. «Пропали без вести». Машины обошли глубо­ кое место и проложили другой путь. Ожидающие очереди у 'п ереправы говорят между собой. — Один генерал застрелился под Черниговкой. — Ж алко девушек. Всех автоматчики перебили. — Куда мы держим направление? — На Володарское. Днем нашу колонну еще раз обстреляли немецкие мотоциклисты. Подъехали к Володарскому. Дорога проходит у самого аэродрома. На нем ни одного самолета. Но сразу же за селом — небольшой лесок. Решено задер ­ жаться здесь до вечера. Р аз так, я могу подскочить к аэродрому, побывать в по­ селке и хотя бы что-нибудь разу зн ать про свой полк. Но прежде всего нужно проехать к складу горючего. В моей машине бензина осталось очень мало... Ну, конечно же, здесь нет ничего! А как было бы хорошо обнаружить забытую боч­ ку... Вспоминаю, что бензовозы иногда подъезжали заправляться к лесу. Да, там тоже была закопана в землю цистерна.