Сибирские огни, 1964, № 12

Еще одно пикирование у самого Орехова. Немцы! Они растеклись по проселкам, укрылись в садах. Куда ни бросишь взгляд - наткнешься на вражеский танк, на солдат, на чужие машины и тягачи. Стараюсь запомнить, где, в каком месте и что обнаружил, разворачиваюсь. Чем скорей я передам штабам увиденное, тем ценнее для них мои сведения. На обратном маршруте еще р аз пикирую к земле: нужно взглянуть и выпу­ стить по вражеским машинам реактивные снаряды , подвешенные под крыльями моего «Мига». Бить по машинам такими снарядами большое удовольствие. Мож­ но хорошо поохотиться. Но почему ведомый тоже снижается' за мной? Взгляд в высоту — и поведение ведомого становится понятным. З а нами идет четверка «Мессершмиттов». Они, конечно, безошибочно приняли нас за разведчиков и приложат все. силы, чтобы нас уничтожить. «Мессершмитты» уже пристраиваются ко мне и к ведомому. Небольшая вы­ сота сразу поставила нас в затруднительное положение. Комлева атакуют. Я, дав мотору форсаж , резкой горкой иду ему на выручку. Очень хорошо, что не использовал реактивных снарядов, теперь они пригодятся. Стреляю по «Мессер- шмитту» — снаряд оставляет огненную трассу и исчезает в воздухе. Не попал! Но «Мессершмитт», увидев мою «маленькую ракету», шарахнулся в сторону. В хвосте у Комлева другой вражеский истребитель. Достать бы его вторым сна­ рядом! Пуск. Второй снаряд тоже проходит мимо. Бью пулеметным огнем. Удачно!' «Мессершмитт» задымил. Вспыхнув, он скрылся подо мной. Как же Комлев? Не успел я догнать Комлева, не успел испытать удовольст­ вия победы над загоревшимся «Мессером», как услышал удары по моему са­ молету. В полете мотор машины чувствуешь ближе, чем свое сердце. Я сразу уло­ вил перебои в его ритме, заметил, что скорость падает. Протянуть бы подальше от расположения вражеских войск. Увиденные вчера и сегодня немецкие танки стали непосредственной угрозой для меня лично. Если посажу самолет здесь, у Орехова, могу оказаться в плену. Добивать поврежденный самолет, пока он не рухнет на землю, — к этом\ у врага особое пристрастие и терпение. Добить подраненного легко и безопасно «Мессеры» поочередно заходят и расстреливают мой дымящий, медленно теря­ ющий скорость и устойчивость самолет. Они, конечно, хотят увидеть падение «Мига», взрыв огненного столба. Но я еще могу бороться. Я опускаюсь как мож но ниже на сидении, чтобы меня всего защ ищ ала бронеспинка, и, выглядывая сбоку, пытаюсь увернуться от новых попаданий. В те горькие минуты я постиг одну методическую тонкость стрельбы немец ких истребителей по моему самолету. Они сначала выпускали для пристрелки длинную пулеметную очередь, потом посылали несколько снарядов. Услышав, как тарахтят в бронеспинку пули, я почти отсчитывал их удары, как отсчитыва­ ют толчки пульса, и улавливал момент, когда надо было, теряя драгоценную вы­ соту, бросить самолет влево или вправо. Пушечная трасса проносилась мимо. Я летел дальше. • Три «Мессершмитта» поочередно заходили и стреляли по мне, как по ми­ шени. Я знал, что они не оставят меня, пока не увидят мой самолет на земле. Орехов уже был далеко позади. Я планировал над самой дорогой. На ней не было никаких признаков жизни. Значит, передний край близко. Но земля на­ ша, здесь можно садиться. Выскочил на железную дорогу. Вот будка обходчика. У дворика девчонка пасет корову... Наверно, эта картинка отвлекла мое внимание, а может быть, нервы отказали мне. Или немецкие летчики разгадали мою хитрость. Я услышал взрывы снарядов. Самолет круто пошел к земле. Он уже не подчинялся мне. Грохот пролетающего надо мной «Мессера». Треск чего-то ломающегося под машиной. Резкое торможение тела, устремленного вперед. Удар о прибор­ ную доску. Мысль о том, что я забыл снять очки. Боль. И — провал в бездну... «Мессершмитты» продолжали стрелять. Они, конечно, хотели, чтобы я сго­ рел в самолете. Но жизнь полна противоречий и удивительных совпадений! Именно стрельба по моему самолету и гул «Мессеров» спасли меня от гибели. Сильные звуки вывели меня из обморочного состояния. Первая мысль: надо немедленно вылезти из кабины и уйти от самолета. По­ пробовал — нет сил подняться. А нужно, обязательно нужно перевалиться че­ рез борт. Капает кровь... Откуда? Может быть, вид собственной крови, стекавшей с лица на грудь, помог мне воспрянуть. Мысль о том, что выбит глаз и что я свое отлетал, пробудила меня окончательно. С трудом перевалился через борт, соскользнул по крылу на землю и по­ полз... — ДР-Р-РР!