Сибирские огни, 1964, № 12

ЩЙКОВ. Широкий размах крыльев, высокое хвостовое оперение, сильный, мощно ревущий мотор. Трое незнакомцев остановились возле КП, и туда повалили все летчики. — Да это же «ИЛ-2»! — Конечно, он. — Штурмовичок что надо! — Летающий танк. — Такому ничто не страшно. Броня снизу, броня с боков, и фонарь из бронестекла. — На нем воевать — сплошное удовольствие, — иронизирует кто-то. — Надо сначала самому испытать, потом и расхваливать, — включился б разговор Фигичев. Виктор Петрович услышал его: — Вот и берись, попробуй. Прислали для нас. Пожалуйста, хоть сейчас полечу. - Готовься. Полетишь. Командир полка и мне предложил перейти на штурмовик. Слетаю, тогда скажу, перейду или нет. — Пока, значит, не пощупаешь руками, решения не примешь? — Руками и ногами, товарищ командир. — Идите в зону, в воздухе все видней, — согласился Виктор Петрович. Летчики, пригнавшие «Илы», превратились в инструкторов. Я залез в каби­ ну штурмовика и сразу почувствовал себя так свободно, как на повозке. Вот это кабина! Ознакомился с размещением приборов, особенностями управления и за ­ пустил мотор. Я всегда считал себя призванным быть истребителем, на других машинах, казалось, не летал бы ни за что. Но «ИЛ-2» на земле производил впечатление скоростного, мощного самолета. Вот попробую, как он наберет высоту, какой в маневре, и, может быть, пересяду на него. Привлекало в этой машине могучее вооружение: пушки, пулеметы, реактивные снаряды. С таким огнем можно и по­ драться, если придется. Взлетел я полуистребителем, полуштурмовиком, а вылез из кабины «ИЛ-2» только истребителем. — Ну, как машина? — встретил меня вопросом командир полка. — Очень хорошая! Но я, пока смогу летать, с истребителя на другой не пересяду. — А Фигичев согласился. — Его дело. Там, конечно, бронестекло, броня снизу... Виктор Петрович понял мой намек, не согласился со мной. Полетите завтра вместе с «Илами», увидишь, что они будут делать. Пахоту! Гроза, а не самолет. — Конструкторы, верно, соображают что-то и насчет истребителей. Будут и у нас машины получше «Мигов». Командир усмехнулся: — Убежденный истребитель! Это хорошо. Одной прямой дорогой пойдешь— дальше будешь. Только я остался один на своей стоянке, вижу: далеко по морю медленно, еле заметно продвигается огромный плавучий док. Во время одного из полетов я видел его. Он, нагруженный паровозами, почему-то стоял на якоре. Наверно, шел из Одессы, которой уже угрожало окружение. Выше него, в небе, я заметил самолеты. Сомнений не было — «Юнкерсы» держали курс к такой большой цели. Не ожидая приказания, я сам, один, под­ нялся в воздух. Не смотрел, идет за мной кто-нибудь или нет. С берега, от Очакова, по «Юнкерсам» ударили зенитки. Я тоже атаковал их. Трассы моего оружия и взрывы зенитных снарядов смешались. Один «Юнкере» загорелся. Летчики выпрыгнули с парашютами. Группа бросила бомбы в воду, об­ ратилась в бегство. Летим над самой водой. Я бросаюсь в атаку на последнего. Мне нужен угол для атаки: чуть подскочу, спикирую, стрельну, а вот уже и вода. Снова подлечу выше, но все повторяется. Атаковать по-настоящему, оказывается, у самой воды трудно. «Юнкере» дымит и отстает от группы. Еще немного — и будет добит. Но стрелять уже нечем. Оглянулся — берега не видно. Пора возвращаться. Досадно, что не сбил второго «Юнкерса». Но домой лечу довольный тем, что не отказался от тебя, мой трудяга «Миг»; я снова чувствую настоящий полет, я на машине, которая со­ ответствует моему характеру. На "аэродроме стало известно, что сегодня утром немцы захватили Б ере­ зовку. Кто-то из шоферов вырвался из-под огня мотоциклистов-автоматчиков. Он