Сибирские огни, 1964, № 12

И в это мгновение мотор взревел, самолет рванулся вперед. Нет, это был не рев! Это была самая чудесная песня. Сколько длилось молчание мотора, эта гро­ бовая тишина — я не знал. Почему отказал мотор и почему сам заработал — оставалось пока загадкой. Да я тотчас и забыл о нем. Я увидел, как на большое пшеничное поле, которое я выбрал для своей посадки, опускался «СУ-2», под­ битый «Мессером». Я уже ничем не мог помочь бомбардировщику. Вдали я видел •«мою» тройку «СУ-2». Пристраиваясь к ней, вспоминал о тех, что пошли прямо на юг, вдоль Днестра. С ними были «Миг» и один «И-16», значит, там все в порядке. На обратном маршруте я чувствовал что-то неладное с моим самолетом. Когда «СУ-2», уже собравшиеся группой, взяли направление на свой аэродром, я повел «Миг» на посадку в Котовск. Только прикоснулся к земле, мой самолет повело вправо. Значит, повреж­ дена правая «нога». Сильно накренясь, самолет развернулся и остановился по­ среди аэродрома. Низко над аэродромом пронеслись два «Мига» Дьяченко и Лукашевича. Я помахал им. чтобы летели домой, они взяли курс н а ‘Маяки. Командир части, увидев меня нераненого, приказал «убрать с поля» само­ лет и уехал. Я тащусь за своим «Мигом», взятым на буксир грузовиком, при­ сматриваюсь к повреждениям, пытаюсь установить, что же произошло со мной в воздухе. Становится понятной исключительная, неповторимая еще одна боевая ситуация. Зенитный снаряд попал в воздухозаборный коллектор, мотор всосал газы от взрыва и задохнулся на несколько секунд. Сколько за эти секунды я успел пережить, увидеть кругом и вспомнить! Повреждение было пустяковое — все осколки пошли в колесо шасси, не за ­ дев мотора. Техники с удивлением поглядывали на меня и на мой самолет. — Да! Повезло же тебе. Видно, ты в рубашке родился. — Иди отдыхай! Завтра все дырки залатаем , — сказал инженер. И здесь КП располагалось в лесополосе, только в землянке. Я попросил ко­ мандира полка доложи гь в наш полк о причине, заставившей меня сесть в Котов- ске, и результатах боевого вылета. Сообщить, что потерял два бомбардировщика. — Один! — подсказывают мне. — Нет,два. Я видел, как один падал, сбитый зениткой, а второй садился у самых дорог в пшеницу. Два самолета не возвратилось, — доказываю свое. — Те, что сели в пшеницу, прилетели, — весело отвечает штабист. Ничего не понимаю: — Каким же образом? — Только что разговаривали с бомберами, интересовались. Наша тройка их тоже прикрывала. — Как же они вырвались оттуда? — Находчивость и смекалка выручили, — отвечает командир полка. — Когда сели, сразу бросились к мотору: «Почему он остановился?» Оказывается, пулей перебило трубку и бензин не поступал в мотор. В самолете в бортовой сумке нашелся кусок дюрита и проволоки. Летчики надели дюрит на трубку, за ­ крутили проволоку и успели взлететь, пока подъехали немцы. Запасливый техник спас. Вот так-то. Я снова видел пшеничное поле, дороги и садящийся в хлеб наш самолет. Не может быть, чтобы к нему не бросились немецкие солдаты! Они, безусловно, бежали к советскому самолету, их, конечно, видели на расстоянии наши летчики. И сколько нужно было спокойствия, воли, мужества, чтобы не бросить сразу свою машину, не начать прятаться в высоком хлебе, а подняться к капоту, мастерить!.. 2 Как ни хорошо в гостях, а дома лучше. На второй день я с утра стал хлопотать о своем самолете, надеясь вернуться в полк, чтобы вместе с друзьями и воевать, и ужинать. Но, оказывается, ведом­ ственные преграды и во время войны были подчас сильнее законных и благород­ ных стремлений. К вечеру мой самолет был совершенно исправным, готовым к полету, но стоял без колеса. Я бегу, буквально бегу на КП, умоляю инженера поставить колесо. — Ничем не могу помочь, — отвечает он. — Но я же бездельничаю, самолет простаивает. Мне же воевать надо1 — Поймите, не я отказываю . Командир БАО. Он считает, что ты не наше­ го полка и потому не имеет права дать тебе, чужому, колесо. Звони в свои полк, проси, ч 1 -обы привезли. Звоню. Обещают на рассвете доставить.