Сибирские огни, 1964, № 12

переправам. Глаза сами останавливаются на этих черточках, ждут, когда там взметнутся фонтаны воды. Память остро фиксирует расположение всех наших самолетов. Бомбардировщики вот-вот сбросят бомбы, мои ведомые держатся вблизи меня, наши коллеги — «Миг» и «шестнадцатые» — усердно обстрели­ вают огневые точки зенитчиков. Если бы я мог связаться с ними по радио, ска­ зал бы им только два слова: «Берегите патроны!» В самом деле, мы ведь только- только появились над объектом, что будет дальше, нам неизвестно. «Мессеры» могут появиться в любой момент, вот тогда пожалеешь о расстрелянных па­ тронах. Набирая высоту, я вижу из-за крыла машины белые взрывы на воде и чер­ ные на берегу. Они вспыхивают снова и снова. «СУ-2» звеньями проплывают не­ далеко от меня. Черточек на воде стало меньше. Молодцы «бомберы». Главное сделано. Бомбардировщики разворачиваются, чтобы лечь на обрат­ ный курс. Чувство облегчения подкрадывается ко мне, но я не доверяюсь ему. В течение одной секунды может все измениться. Вот она, эта секунда: в группе бомбардировщиков один самолет на моих глазах разваливается на куски от пря­ мого попадания зенитного снаряда. Остальные восемь, расходясь по звеньям вее­ ром, круто снижаются на бреющий полет. Вокруг черные хлопья зенитных раз­ рывов. Успеваю заметить: одна тройка «СУ-2» берет направление на восток в то время, как нам надо лететь на юг. Другая тройка летит вдоль Днестра, еще пара идет за ней. Полный разброд. З а всеми нужно следить, всех при случае защи­ тить от вражеских истребителей, но я все же бросаюсь на зенитные орудия, ко­ торые так яростно изрыгают смертоносный огонь. Не дать больше сбить! Перед глазами еще стоит страшная картина: летчики так и не отделились от разорвав­ шегося самолета. Пикирую. Чувствую, что земля быстро приближается. Живые, враждебные мне существа мечутся возле орудий. Трассы потянулись к ним. Ага, бросили пушки, удираете в щели! На большом разгоне вывожу машину из пикирования, осматриваюсь и вижу южнее города, там. куда ушла пятерка «СУ-2», несколько немецких истребителей. Наш «Миг» и его ведомые «ишаки» — такая странная группа! — уже дерутся с двумя «Мессерами». Я на малой высоте, но имею большую скорость. Устремляюсь к ним. Возможно, что мое звено они еще не замечают. Мне это очень выгодно. Ведомые точно следуют за мной. «Миг» дерется с «Мессерами», но один «И-16» почему-то отвалил в сторо­ ну, выходя из боя. Вражеский истребитель пустился за ним. Вот-вот догонит его. Теперь все внимание на «И-16», которому угрожает гибель. Обо всем другом забыто. Я стараюсь подвернуть свой самолет так, чтобы можно было стрелять по «Мессеру», и не могу. Дьяченко, находясь правее, понимает меня, быстро оце­ нивает ситуацию — перенимает атаку. «Мессершмитт» словно срывается с не­ видимой подвески и врезается в бугор. «И-16», не меняя курса, жмет дальше, домой. Я вспоминаю о тройке «СУ-2», повернувшей на восток, ищу ее. Но первы­ ми попадаются на пути два бомбардировщика, плотно прижавшиеся друг к другу. Их преследуют два «Мессера». Наверно, летчики-истребители всех армий мира одинаково распределяют психологическое напряжение, свою сосредоточенность в воздушном бою: когда они преследуют видимую, почти беззащитную жертву, смотрят только вперед. Боевой азарт иногда лишает летчиков чувства осторожности. ^Я пристраиваюсь сзади к ведомому пары «Мессеров» и расстреливаю его^с одной атаки. «Мессер» загорается где-то подо мной. В моем прицеле ведущий. Он тоже не замечает меня, тянется изо всех сил за бомбардировщиком. Очереди огня, его и моя, сверкнули одновременно. «Мессер», получив пробоины, резко, левым разворо­ том. с набором высоты, успевает выскользнуть из моего прицела; за ним устре­ мились Лукашевич и Дьяченко. От них все равно не уйдет. Надо найти тройку «СУ-2»... „ И вдруг я услышал удар, мой самолет словно натолкнулся на воздушный вал, мотор умолк. С момента взлета и до посадки летчик слышит мощный, оглу­ шающий рев мотора своей машины. Все, что видится в воздухе и на земле, все свои действия, само существование в продолжение полета — все он воспринима­ ет вместе с этим, почти неизменным, неутихающим гулом. Неожиданная тишина показалась мне взрывом, страшной, угрожающей без­ воздушной пустотой. Взгляд невольно ищет землю. Такое в моей боевой практике уже было, там, над Прутом, я тоже сразу же подумал, где мне придется приземляться. Но там мотор еще некоторое время работал. А сейчас... Я отчетливо вижу землю. Подо мной широкое, необозримое поле золотой пшеницы. По краям его две дороги. На дорогах клубится пыль, ветер относит ее в сторону. Идут машины, машины... Все. Конец. Отсюда не выбраться. Садиться прямо в лапы к немцами.