Сибирские огни, 1964, № 12

«ПРИГОДИСЬ, МОЕ СЕРДЦЕ...» ( П А М Я Т И П О Э Т А ) Не могу себе представить смерть Ми­ хаила Светлова... Казалось, он будет жить вечно, хотя мы, студенты литературного института им. Горького, знали, что Михаил Ар­ кадьевич долго и тяжело болел. Сколь­ ко в нем всегда было жизненных сил, бодрости духа, чуткой иронии, доброты, внимания к каждому из нас, молодых поэтов! Мы и предположить не смели, что останемся когда-нибудь без своего учителя. А был он не только выдающим­ с я поэтом, но и духовным наставником -нашим, воспитателем, учителем жизни. К нам, на семинар Светлова, приходи­ ли, как правило, не только студенты, но и поэты-москвичи — молодые и уже со стажем , — потому что каждое его сло­ во несло в себе заряд подлинно поэти­ ческой энергии, глубоко прочувствован­ ной, выношенной, очень своевременной, нужной для всех мысли. А он шутил, уходил от разговора о стихах, если видел, что стихи уж черес­ чур слабые, высмеивал неудачные строч­ ки, да так метко, что в одной фразе подчас заключалась целая рецензия. Не помню, чтобы кто-нибудь на него оби­ ж ал ся. Он был добр, и справедлив, и чу­ ток. Однажды мне пришлось вести прото­ кол очередного занятия. Случилось так, что в этот день вместе с другими обсуж­ дались и мои стихи. Я записывал вы­ ступления товарищей, но, когда слово взял Михаил Аркадьевич, я не смог пи­ сать о себе. Он заметил мое смущение, но виду не подал, продолжал говорить. Я старался не пропустить ни слова. А когда закончился семинар, он проделал со мной такую шутку, — если это мож­ но назвать шуткой, — о которой я уже не смогу забыть, наверное, до конца дней моих. Он заставил меня дописать протокол, под его диктовку, слово за словом. Всего несколько фраз. Это была оценка моих стихов. Хорошая оценка. Но как трудно было ее записать!.. Рядом стоял мастер, большой поэт, редкостной души человек, который, конечно же, по­ нимал, к чему он обязывает ученика и что будут значить для меня эти несколь­ ко трудных минут. Через год я пришел к нему домой и принес журнал «Сибирские оГни», В ко­ тором были напечатаны два моих стихо­ творения. Робко входил я в кабинет Светлова: за целый-то год — всего два?.. Нет, он не ругал меня за то, что я мало написал. Он прошелся по строч­ кам, удачным и неудачным, показал, как можно было бы сделать эти стихи лучше, а потом вдруг спросил: — Сколько строф вы зачеркнули в процессе работы?