Сибирские огни, 1964, № 12

дает бой большому отряду критиков по поводу оценки повести «Свидетели». Он приводит высказывания своих многочис­ ленных оппонентов, единодушно вынес­ ших отрицательный приговор «Свидете­ лям». И опровергает их. Сила его аргу­ ментации заключается прежде всего в теоретической верности положений, на которые опирается критик в споре. Осу­ дившие «Свидетелей» утверждали, что «просчет писателя в том, что роль бор­ ца с рутиной... досталась персонажу, ко­ торый не вправе претендовать на нее». Н. Яновский вскрывает методологиче­ скую ошибочность такого положения, справедливо утверждая, что «отличный и действенный прием прямого противо­ поставления «положительных» и «отри­ цательных» начал не является в сатири­ ческих произведениях единственным и объявлять его таковым это значит обед­ нять литературу, ставить ей искусствен­ ные препоны», что главное — в пози­ ции автора, способного и через «недо­ стойную» героиню сказать свою правду. Опровергнув методологию оппонен­ тов, критик не ограничивается этим и переходит к тщательному анализу обра­ за героини «Свидетелей», доказывая, что «вотум недоверия», вынесенный Ев­ гении Арзамасской, также лишен солид­ ных оснований. Мужественно отстаивал Н. Яновский творчество тогда еще совсем молодого Ильи Лаврова от упреков критики в пес­ симизме, отрыве от жизни, ложном гу­ манизме и прочих многочисленных грехах. В статье «Новое» и «ста­ рое» в творчестве И. Лаврова» он всту­ пил в горячую схватку со многими кри­ тиками с «именами» и без оных. И жизнь доказала правоту Н. Яновского, утверждавшего: «Светом нашей жизни пронизано лучшее в творчестве И. Лав­ рова. Д ля всех, кто любит писателя, очевидно, что он стоит на пороге реше­ ния главной задачи нашей литературы — крупно выписать героя нашего време­ ни, первого строителя коммунизма на земле». После «Встречи с чудом» вряд ли кто станет оспаривать этот вывод. Полемизируя, он не считается с име­ нами и авторитетами. Глубокое уваже­ ние к А. С. Макаренко не мешает кри­ тику оспорить его понимание образа Мартынова из «Правонарушителей»: общепризнанное значение горьковских оценок не останавливает критика перед тактичной полемикой с его мнением о сборнике Вс. Иванова «Тайное тайных». В критической работе Яновского им­ понирует решительное отчуждение от литературной групповщины. Беря в ру­ ки статьи некоторых авторов, уже зар а­ нее знаешь, кто из писателей будет пре^ вознесен и кто раскритикован. Оценки Н. Яновского зависят не от имени писа­ теля, а характера книги. Одна из задач художественной крити­ к и , то, что во многом определяет ее об­ щественную необходимость, заключает­ ся в стремлении людей, занижающихся ею, открыть идейное и эстетическое бо­ гатство художественного произведения, которое как будто лежит на erb поверх­ ности, как будто видимо всеми, но отда­ ется наиболее зорким и умелым, не только вооруженным специальными зн а­ ниями, но и обладающим тонким художе­ ственным чутьем. Все знают Лушку На­ гульнову во второй книге «Поднятой це­ лины», о ней писали многие исследова­ тели, но Н. Яновский увидел ее по-ново­ му, свежим и точным зрением, и мы вместе с ним, может быть, впервые по­ няли, что «совсем не одной красотой ее пленились и Нагульнов и Давыдов», что, кроме многожды отмеченной писав­ шими о романе чисто женской зазывно- сти, есть в ней человек, «жаждущий сво­ ей, пусть ложно понятой внутренней сво­ боды, права свободно любить и распоря­ жаться своей судьбой, она тоже бес­ страшна в нарушении стесняющих чело­ века старых, нередко ханжеских дере­ венских обычаев, она великолепно чув­ ствует любую фальшь у того же Давыдо­ ва и умеет едко, умно и беспощадно об­ нажить ее». Становится понятным, поче­ му в самом конце романа Разметнов ис­ кренне жалеет «прежнюю Лушку, моло­ дую, хлесткую, красивую». Критик по­ мог нам лучше увидеть не только Луш­ ку, но и многих других персонажей «Поднятой целины». О том, как проникновенно видит кри­ тик художественную палитру писателя, можно судить по анализу небольшого рассказа Вс. Иванова «Дите». Он не только выявил сочные краски, создаю­ щие впечатляющий пейзаж дикой мон­ гольской степи, но и показал взаимо­ действие пейзажа с характерами персо­ нажей, не только его точность, но и его «местность», его идейно-эстетическую роль. Заметим кстати: анализ рассказа «Дите» — образец критического мастер­ ства Н. Яновского. Подвергнув тщатель­ ному рассмотрению всё главные компо­ ненты произведения — сюжет, характе­ ры, пейзаж, язы к, — исследователь при­ ходит к своим выводам об идейной тенденции этого сильного рассказа, опровергающим уже установившееся мнение. «Дите» во многом предвосхищает идеи социалистического гуманизма, которы­ ми мы живем сегодня», — писал В. Пер- цов в 1936 году. А в 1939 г. Н. Замош- кин уже прямо подчеркивал: «Вс. Ива­ нов написал замечательный, проникну­ тый подлинным гуманизмом рассказ «Дите». «Нет, истинный замысел был иным...» — заявляет Н. Яновский. И критик раскрывает подлинный — по его мнению ошибочный — замысел расска­ за — стремление писателя художествен­ но оправдать стихийные силы револю­ ции, освятить в ней не только высокое, но и зоологическое, разрушительное.