Сибирские огни, 1964, № 12

он — пенсионер, живет в Бийске. Не дождавшись, пока мы приедем в его город, он выехал навстречу: ему тоже не терпится покопаться в архивах. Отныне в нашей экспедиции два участника партизанских боев в Горном Алтае. Это — не так плохо. Второе событие происходит на третий день, когда все члены экспедиции уезжают дальше, на Бийск, а в Барнауле — еще на сутки — остаюсь один я. » Это, собственно, даже не событие, а события, ибо они относятся к найден­ ным мною в тот день документам, — а таких документов я нашел несколько. Первый из них — отрывок из воспоминания бывшего партизана Бурыкина Фотея Радионовича. «...B первой половине августа (1919 г. — JI. Р.), — сообщает Бурыкин, — в районе казачьей станицы Чарышской сосредоточилось большое количество партизанских отрядов разных селений... Станица была окружена. Она сдалась и сложила оружие. Было взято в плен 500 казаков, забрано оружие, в том числе станковый пулемет. В числе пленных казаков оказался Третьяк И. Я ., который впоследствии являлся командиром Горно-Алтайской дивизии. Третьяк в это вре­ мя жил недалеко от Чарышской, на пасеке. Когда белоказаки были окружены в станице, то Третьяк и некоторые другие вели агитацию среди казаков о добро­ вольной сдаче партизанам. Пленные казаки были конвоированы в Усть-При- стань, но так как белые карательные экспедиции незадолго до этого подавили по­ встанческие села, то пленных казаков уничтожили. Последнюю партию каза ков — 116 человек — партизанский отряд под командованием партизана Наза рова уничтожил на горе села Сибирячиха». Таков этот документ, в котором впервые упоминается имя И. Я. Третьяка. К сожалению, он не столько отвечает на вопросы, которые еще ранее возникли у меня относительно Третьяка, сколько ставит передо мною новые. Почему Треть­ як был взят в плен с казаками? Как он избежал участи тех ста шестнадцати, по­ рубленных на горе близ села Сибирячиха? И, тем более, как он смог, после все­ го этого, стать командиром партизанской бригады, а затем и дивизии? Все это — вопросы пока без ответа, тем более, что другие, найденные мною в этот день документы, также ничего не говорят об обстоятельствах, при кото­ рых И. Я. Третьяк стал командовать партизанским соединением. Они лишь под­ черкивают стремительность развития событий. Вот некоторые из этих документов: «Приказ № 1 по Первой Сибирской народной армии бригаде, 4 октября 1919 года. 1) с 3-го сего октября начало функционировать правление Первой Си­ бирской народной армии бригады из следующих лиц: командир бригады — Иван Яковлевич Третьяк, товарищ его — Владимир Степанович Зырянов, начальник бригадного штаба — Малофей Степанович Шумов, товарищ его — Кондратий Григорьевич Боборыкин...» Приказ этот подписан так: «Командир Первой Сибнарармии бригады Третьяк. Секретарь Кудрявцев». А через шесть дней после этого издается новый приказ. «Приказ № 3 по Первой Сибирской народной армии бригаде, 10 октября 1919 года. Вместо выбывших в Первую Сибнарармии дивизию командира брига­ ды Третьяка Ивана, его товарища Зырянова, члена Вязникова и секретаря Ва­ силия Кудрявцева вступили в должность выбранные члены по совещательному соглашению между собой: командиром Первой Сибнарармии бригады Усов Нико­ лай, его товарищем Шипулин Михаил, начальником штаба бригады^Шумов, его товарищем Боборыкин... что объявляется для сведения во вверенной мне брига­ де. Командир Первой Сибнарармии бригады Усов». Итак, в конце августа партизаны пленили неизвестного им человека, на­ звавшегося И. Я. Третьяком, а через месяц с небольшим он стал командиром их бригады, а еще через шесть дней — командиром дивизии. Поворот судьбы неожиданный, скачок невероятный и пока, по крайней ме­ ре, для меня, необъяснимый. Лихорадочно перелистываю страницы «дела» в надежде напасть на био­ графию И. Я. Третьяка или на какие-то другие материалы, бросающие свет на жизнь и деятельность этого человека. Но, увы, перевернута последняя страница «дела», развязана новая папка, за нею — вторая, третья, а никаких других ин­ тересных сведений обнаружить не удается. Зато во время этих лихорадочных поисков я обнаруживаю дело Долгих. Это — целая папка, на которой сверху канцелярским почерком написано: «Авто биография И. И. Долгих». Развязываю тесемки и вижу приколотую к первому листу уже выцветшую фотокарточку. Из-под густых, крылатых, почти сросшихся над горбатым носом бровей на меня смотрят пронзительные глаза. На смоляной чуб лихо надета кубанка. Мо­ гучие плечи облегает тесноватый белый бешмет. Подпись. «Долгих И. И., ко­ мандир Барнаульского красногвардейского батальона, командир отряда ЧОН по ликвидации бандитизма в Горном Алтае». is a