Сибирские огни, 1964, № 12

становится за мой «медвежий угол», где живут близкие, с детства родные люди—• лесорубы. Неужели так им и надо: отправившись в дорогу, сначала трястись десятки километров в кузове холодного автобуса, а потом мять бока в грязном, обшарпанном, неуютном «пятьсот веселом»? Поверьте: они достойны самого глубокого уважения и чуткого внимания тех, кто призван заботиться об удобст­ вах и отдыхе человека. Я еду в Червянку. Это мастерский участок крупнейшего в крае Боровлян- ского леспромхоза. Станция Соколинская —■ тупик. Здесь Боровлянка, главная усадьба леспромхоза. Ежедневно уходят из тупика эшелоны отличного крепежно­ го, оружейного, строительного леса. Огромные краны, арками нависшие над пу­ тями, без устали грузят его на платформы. Если ехать от Боровлянки прямо на запад, в сторону Оби, попадешь в Чер­ вянку. Она в самом центре гряды верхнеобских лесов, протянувшихся по право­ бережью. От Червянки до Соколинской километров сорок, а до пароходной при­ стани — еще больше. Бор-брусничник — так называют лесники здешнюю неза­ болоченную сосновую тайгу, в которой деревья как свечи, а под их пологом брусника обильно рассыпает свои яркие гроздья. Отсюда еще до революции ле­ сопромышленник Козлов отпускал товарную сосну для застройки города Б ар ­ наула... Узенькая — в два шага — сверкающ ая лента петляет, извивается вокруг каждого вставшего на пути дерева. После весеннего паводка речонка быстро ска­ тывается в русло, оставляя на илистых берегах теплые лужи, в которых видимо- невидимо черных лягушачьих головастиков. В последние засушливые годы ре­ чушка сильно обезводела, потому впадает в сплавную реку Камышенку едва приметным ручейком, с трудом выталкивая на быстрину красные пятаки осино­ вых листьев. М аленькая таежная речушка и есть Червянка, от которой взяла название деревня. Червянка — кузница лесных кадров. Прильнув к оконному стеклу, я вспо­ минал знатных лесных умельцев, воспитанных Червянкой. Только что побывал я на Телецком озере — овеянном легендами Алтын-Кёле. В том месте, где нетерпеливая Бия стремительно выносит из озера свои воды, выходцы из Чер­ вянки, лучшие ее механизаторы, десять лет назад основали Иогачский леспром­ хоз, построили поселок с ровными, правильными улицами, больницей, магазина­ ми, детским садом и клубом. Они привезли в извечную глухомань свет, радость, культуру, зажгли электричество, провели радио, телефон. Вместе с ними нагря­ нула на берега Золотого озера могучая техника. В тысячелетний шум черной прителецкой тайги, шум бодрых, никогда не умирающих горных ручьев и рек, пенистых водопадов, вплелась звонкая песня бензомоторной пилы, рокот тракто­ ров, гул лесовозов. В Иогаче продолжилась слава Червянки в делах тракториста Ивана Подко- паева, мастера Юрия Быковских, электромеханика Дмитрия Симонова. Известен трудовыми рекордами в Горном Алтае тракторист Иогачского леспромхоза Ни­ колай Ростовцев. В верхней Оби знают Ростовцевых как коренных смолокуров. Старики упрямо считали этот промысел главным в роду и ревниво хранили ро­ дительские традиции. Так из поколения в поколение передавалась наследникам любовь к незамысловатому дегтярскому промыслу. Потому, когда умер отец у Коли Ростовцева, дядя, Петр Кириллович, вы­ вел четырнадцатилетнего мальчугана на заимку — туда, где из-под земли выби­ вался прогорклый смолокуренный дым, и сказал: — Все в нашем роду были дегтярями. Быть и тебе им! Случилось это более двадцати лет назад. Николай корчевал смолистые корни, драл бересту, — и вышел бы из него заправский смолокур, если бы не смутил юношу многоголосый шум леспромхоза. Тдм бурлила новая интересная жизнь с незнакомым запахом перегоревшего машинного масла. — Пойду, где люди, — сказал он дяде. Тот прищурил слезящиеся глаза, усмехнулся мрачновато: