Сибирские огни, 1964, № 12

— Я уже проиграла свою жизнь! — Он тоже. В гневе она вскочила, стиснув кулаки. Она заговорила быстро, с истерическими нотками: — Вы расхваливали его по радио и в своих газетах, пока он был сильным, пока побеждал! Он был вам выгоден. А теперь, когда он тер­ пит поражения, вы бросаете его на произвол судьбы! Теперь он стал не­ выгоден, потому что ему надо помогать, потому что он слаб! Альберт полез в карман за папиросами. Его забавлял этот раз­ говор. — Вы, несомненно, правы, — отвечал он, пуская дым изо рта. — Но нельзя забывать, что мы не можем чувствовать себя обязанными перед людьми, которые далеко не всегда были лояльны по отношению к нам. Я имею в виду Перкуна. Мне прекрасно известны его приказы, в которых он проклинал «эмигрантскую клику», якобы купающуюся в крови его людей. Он пытался действовать самостоятельно, и точно та­ кой же политики придерживался на первых порах Рокита. Лишь когда ему грозит полное уничтожение, он начинает оглядываться на друзей. Впрочем, все это не мое дело: я прибыл в Польшу с иными целями. Есть, конечно, в Польше человек, который мог бы помочь Роките. Если хотите, я в состоянии наладить между ними контакт. — Еще сегодня вы будете разговаривать с Рокитой! — Здесь? — Нет. Она села рядом с Альбертом, попросила папиросу. Альберт встретился взглядом с ее глазами. Да, они были зеленые, чотя в тусклом свете лампочки казались иногда темными, а то вдруг голубыми. — Вы были женой Перкуна? Она вздрогнула: — Нет, он имел жену и двоих детей. Я была только любовницей. И горжусь этим! Это был великий человек! Альберт покачал головой: — Понимаю... — Что вы понимаете? — Поскольку вы не надеетесь встретить другого человека, подоб­ ного Перкуну, вы надели монашеский наряд. Она презрительно поморщилась: — Нет уж, извините! Меня гоняют, как бешеную собаку, вот я и скрываюсь в монастыре. — У них есть точное описание вашей внешности. Заместитель на­ чальника уездного отдела госбезопасности Крихняк цитировал мне его на память. Она рассмеялась: — Кр^няк? Это же был вернейший друг Перкуна. Ну, что за сле­ пая, бессмысленная судьба, что ему выпало погибнуть от приятельских рук! Рокита не мог себе простить, что кто-то из его парней случайно за ­ стрелил Крихняка. Его все больше забавлял этот разговор. Он взял в ладони ее руку и коснулся губами кончиков пальцев. — Однако у меня такое чувство, словно я совершаю святотатство! Она вырвала руку: — Почему? — Все время у меня перед глазами стоит та монахиня... Она заглянула ему в лицо смеющимися глазами, подала ему обе руки. И вдруг опять вырвала их: