Сибирские огни, 1964, № 12

Близ открытых могил давка стала еще большей. Солдаты снимали гробы с машин и на плечах несли их через кладбище. Альберт заметил дочь Рамуза, попытался добраться до нее, но приостановился на поло­ вине дороги: начались речи. Невысокий, с бородкой, представитель воеводского комитета пар­ тии охарактеризовал сперва фигуру учителя Рамуза: «Рамуз не был коммунистом, он принадлежал к либеральной интеллигенции, с кото­ рой коммунисты не всегда находят общий язык. Однако он был круп­ ным педагогом и историком и, не являясь марксистом, учил своих воспитанников мыслить логически, трезво смотреть на прошлое и на современный этап жизни нашего народа. Он предостерегал от запаль­ чивости и поспешности в выводах, учил терпеливости и объективности. Давний приятель Перкуна, он рассеивал в умах молодежи ложные ле­ генды, возникающие об этой личности. Ненавидимый церковниками, Рамуз пал как еще одна жертва польского фашизма. Пуля, которая его убила, задела интересы не только борцов за социализм, но и либе­ ральной интеллигенции. Либеральная интеллигенция получила лишнее доказательство того, что опасность грозит ей не со стороны коммуни­ стов, а из подполья, которое неудержимо скатывается на позиции фа ­ шистского террора, подавляя любую смелую мысль». Потом оратор заговорил о Крихняке: «Он пал на поле битвы, сра ­ женный предательской пулей польского фашиста. Пал, защищая народ­ ную власть, защищая социализм». Когда к красному полотнищу, по­ крывавшему гроб Крихняка, стали прикреплять крест за храбрость, кто-то осторожно тронул Альберта за руку. — А ведь это тоже искусство, майор! — сказал Яруга. — Что именно? — Умереть в самую пору. Я вот раздумываю, что, проживи он дольше хоть на один день, не пришлось ли бы нам хоронить его, как собаку, под забором?.. Хуже всего, однако, что час назад бежал «Мед­ ведь». Я распорядился- опять привезти его на допрос, и по дороге он удрал. Прямо из машины, и никто не знает, как это произошло. — Да-а? — не совсем искренне удивился Альберт. Над стоящими вдоль могил гробами плыл поток речей. В могилы посыпалась свежевыкопанная земля. Вдова Крихняка билась в ры­ даниях. Кладбище понемногу пустело. Альберт поджидал дочь Рамуза за углом огромного, как дом, склепа каких-то магнатов. Девушку прово­ жало домой несколько старых теток, но, увидав Альберта, она отстала от них и медленно, словно колеблясь, приблизилась к нему. Она быстро выбрасывала слова, — разговор с Альбертом, похоже, причинял ей не­ приятность. — За день до смерти отец приготовил для вас свои записи. При­ ходите за ними завтра или послезавтра. — Они мне не нужны, — с сожалением сказал Альберт. — Ах, вот как! Они были вам нужны, пока жил отец, а теперь, ког­ да он погиб, ваши интересы переменились? Зачем вы приехали в наш город? Чего вы здесь ищете? Вы появились у нас, как злой дух! Может быть, вам нужны были не записи моего отца, а именно его смерть? — Вы полагаете, что я имею Что-нибудь общее с убийством ваше­ го отца? — Не знаю! Не знаю! Я ничего уже не понимаю! В течение не­ скольких дней я потеряла и жениха и отца. — Хорошо, я зайду послезавтра, — сказал он.