Сибирские огни, 1964, № 11

— Пойдешь в лес — пристрелю как собаку. -Как паршивую собаку! Начальником оставаться тебе, конечно, нельзя: ты балбес, ты слишком глуп для такого поста. У тебя болит сердце об этих АК-овцах? Но они занялись какой-то кротиной работой, можешь мне поверить... Н а , возь­ ми свои шмутки! — Яруга бросил «Сове» на колени пояс с пистолетом. — Я предвидел, что это так кончится, — проворчал Садовский. — Слушайте, начальник, я этот вопрос поставлю на бюро, вы будете объ­ ясняться! Яруга стиснул зубы, на скулах у него заиграли желваки. — Я знаю «Сову», товарищ секретарь, он воевал в нашем уезде. З а партию воевал. Он наш человек душой и телом, вместе со своей придурью. Садовский встал: — Ничего не поделаешь, по этому вопросу будет бюро. И по ваше­ му тоже. Или мы договоримся, или расстанемся. Без всякого сожа­ ления! Садовский был у дверей, когда дом потряс внезапный грохот. С по­ толка посыпалась известка, со стены свалилась картина. Воздушной волной из сада выбило стекла в окнах, и кабинет озарился багряным отблеском огня. — В оружейную! Мигом в оружейную за пулеметом! — крикнул Яруга Крихняку и Альберту. Но и снаружи отозвался пулемет. Его установили, вероятно, где-то на крыше соседнего дома. Он бил по окнам второго этажа, пули проно­ сились через комнату и вязли в стенах, брызгая штукатуркой. В саду то и дело рвались гранаты, время от времени раздавались длинные очереди из автоматов. . Самый ожесточенный огонь — у входных дверей. Что предпринять.-* С польского. Перевод В. МАСТЕРЕНКО . (Окончание следует).