Сибирские огни, 1964, № 11

Сюда не проникало ни луча света, ни слабейшего звука. Он не знал,, где находится, — в подземном коридоре, колодце или вновь в каком-ни­ будь обширном подвале, среди развалившихся гробов. Воздух здесь был свежее, намного приятнее, чем в предыдущем подземелье. Иногда Аль­ берту чудилось, что он улавливает ноздрями легкий запах смазочного масла . Она подтолкнула его на какие-то широкие ящики. Они уселись друг подле друга, опершись спинами о шершавую каменную стену. Альберт не видел ни глаз, ни силуэта Анастазии, а только слышал учащенное дыхание и чувствовал на своем лице тепло этого дыхания. Его бедро задевало колено Анастазии. Он мог коснуться его, мог взять ее в объятия. «Наверное, не сопротивлялась бы — ведь эта монашеская ряса только маскарад. Возможно, она как раз ценит смелость: каким все-таки дерзким был налет на поезд — среди бела дня, на очень ожив­ ленном участке дороги». Ему захотелось курить. Едва, однако, загремели спички в коробке, он услышал ее голос: — Не курите, пожалуйста, здесь тротил... Они сидели на ящике с тротилом! Велико ли это помещение? Сколько в нем спрятано ящиков? Только ли тротил? Ноздри по-прежне­ му улавливали запах смазочного масла. Альберт знал его по армии: так пахло в оружейных мастерских, на складах, где хранилось оружие. Он отозвался вполголоса: — Мы ехали в одном купе поезда, из которого забрали миллион злотых. Она промолчала. — Это было позавчера, — сказал он. Она молчала. Ему казалось, что она зат аила дыхание в груди, слов­ но готовясь к удару. — Вы были одеты в каракулевую шубку. Вы очень красивы, и это привлекает внимание. Мимо такой женщины не проходят равнодушно. Ни слова в ответ. — Вы не должны принимать участия в налетах, у вас слишком вы­ зывающая красота. Эти два дня я не переставал о вас думать. Помню- губы, волосы, светлую кожу, глаза... — Тише вы, ради бога! — прошипела она. Но их окружала тишина, ниоткуда не доносилось ни звука. Альберт стиснул зубы и замолчал. Время летело, и это начинало его тяготить. Он задыхался в этой темноте, сидеть неподвижно на ящиках казалось ему пыткой. Ох, сколько бы он дал за то, чтобы узнать, какие мысли кружат в голове находившейся рядом женщины! Несколько раз он протягивал руку, чтобы обнять Анастазию, но у него недоставало отваги. А ведь, самое большее, она оттолкнула бы его, отвесила ему пощечину. — Сегодня же я уеду отсюда. Пожалуй, я зря и приехал сюда.-. Возможно, мы никогда не встретимся больше? Она безмолвствовала, и он закусил губу, стараясь позабыть, что она сидит рядом. Он прикрыл глаза в надежде задремать, но напрасно. Как сломить ее молчание? Быть может, рассказать что-нибудь, что потрясло бы ее, что бы испугало? Все более он чувствовал себя бессиль­ ным переднею. — Я ищу в монастыре труды Казобона издания 1Ь5У года. с ож а ­ лению, в каталоге такой кавардак, что нельзя понять, располагает ли ваша библиотека этой книгой вообще. Я уеду отсюда сегодня вечером. Как к вам обращаться? Сестра Анастазия? Или пани Анастазия? Кто вы б действительности — монахиня или подпольщица? Вам не идет белая