Сибирские огни, 1964, № 11

Он попробовал пошутить: — Еду з а «хрустальным зеркалом». — Вы едете за смертью, — спокойно, без тени напыщенности про­ молвила она и добавила: — За Денбровым начинаются леса, царство Рокиты. Вы третий, с кем я здесь стою и жду машину до Денброва. Те двое, кого я провожала, не вернулись. Боже мой, как все теперь просто! Я не понимаю только, с какой целью вам нужен был разговор с отцом? — Я хочу узнать, зачем Л а с кий привез в Польшу Ди и Келли. Че­ рез четыре дня я вновь навещу вашего отца. Приду за его записями. — Я знаю, что вы не вернетесь. — молвила она, подавая ему руку.— Не хочу ж д а т ь с вами машину, я приношу несчастье. Те, с которыми я ждала, не возвратились. Она отошла быстрыми шагами , пряча голову под желтым шерстя­ ным платочком. Немного погодя, разбрызгивая грязь, подъехал авто­ бус — громоздкое сооружение с продранным брезентовым верхом. Сквозь дыру в брезенте Альберт опять увидел дочь Р а муза. Она стояла на углу площади, пережидая, пока пройдет грузовик, на­ правлявшийся в Денбров. / \ Настоятельница монастыря отшельниц в Денброве вскрывала пись­ мо прелата кончиками пальцев, словно боялась испачкать их чернилами, которыми было написано два-три десятка сЛов. Руки ее, выглядывавшие из широких рукавов рясы, были маленькие, почти прозрачные. Письмо она читала долго, раздумывая над каждой фразой. Иногда она прерывала чтение и приглядывалась к Альберту. Свет электрической лампочки под потолком трапезной струился по черной накидке, покры­ вавшей белую рясу. Губы у настоятельницы были синие, без единой кро­ винки, лицо серое, будто припорошенное пеплом. И лишь глаза — чер­ ные, живые — свидетельствовали, что еще не так давно она была красива. Настоятельница спрятала письмо в рукаве рясы. Скупым жестом она указала Альберту на деревянную скамью возле стола. — Вы можете оставаться у нас так долго, сколько захотите. — Она говорила тихо, почти шепотом, и голос ее казался Альберту необычайно мелодичным и теплым. — Разместитесь в монашеской келье на втором этаже северного крыла монастыря. Южное крыло занимают сестры-мо­ нахини. Прошу ни под каким видом не нарушать их покоя... Вы явились из мира, полного суеты и волнений, здесь вы должны молчать. Прошу ни о чем никого не спрашивать, не пытаться ни с кем разговаривать. Здесь нет дела важнее, нежели постоянно помнить о смерти. Она кивнула ему головой и удалилась в глубь трапезной. Сухо ше­ лестела ее белая ряса. Она ступала величаво, как придворная дама, но­ сящая платье, шитое золотом. В трапезной было холодно. Альберт трясся от озноба. Появилась экономка — молодая некрасивая женщина в грязной заплатанной рясе. Она проводила Альберта до кельи и объяснила, что библиотека, где он намеревался работать, находится прямо под его кельей на первом этаже. Рядом была лестница во двор и в сад. Три раза в день Альберту должны были приносить пищу. Экономка предупредила, что еда будет скуд­ ной: монахини постятся — живут исключительно на хлебе и воде. Из кельи, которую занял Альберт, вынесли простой черный гроб — в гробах спали сестры-монахини; взамен поставили деревянный топчан.