Сибирские огни, 1964, № 11

лось бы прекрасной темой для научной работы. Но, однако, война, как пока что представлялось, продолжалась без конца... Он расплатился с официанткой и вышел из кафе. Н а следующей ули­ це спросил у прохожего адрес учителя Рамуза. Учитель Рамуз жил в небольшом деревянном домике, приютившем­ ся в узкой грязной улочке. Возле дома росли старые каштаны, высокая крыша блестела, свежепромазанная смолой, весело сверкали в солнеч­ ных лучах окрашенные в зеленый цвет двери и ставни. — Учителя еще нет дома, он в школе, — сообщила Альберту моло­ дая девушка, подобно горничной, одетая в белый передник. — В школе? — Отец — директор гимназии. Он работает до четырех. — Я приехал из Варшавы, — пояснил Альберт. Девушка пригласила его войти. Длинный темный коридор, деливший пополам весь дом, пах чистотой, мастикой для пола. Альберт вынужден был, как в музее, надеть на ботинки войлочные туфли и прошлепал в них в кабинет учителя. «Чадо терроризирует папеньку манией чистоты», — сердито подумал он. В огромных туфлях он чувствовал себя словно к а ­ торжник, к ногам которого прикованы тяжкие ядра. Альберт присел на широкий старомодный диван, не спуская глаз со своих обремененных конечностей. — Имя вашего отца стало известно мне по одному его научному тру­ ду. Я готовлю работу на тему, близкую к той, которая затронута им. Мне хотелось бы получить некоторые советы и информацию. — Это, наверное, насчет истории Ольбрахта Лаского? — Д а , — удивился он. Она рассмеялась. — Нетрудно догадаться! Отец написал только одну статью — об Ольбрахте Ласком. Потом его поглотила работа в гимназии, и он вынуж­ ден был отказаться от ученой карьеры. Сами понимаете: дом, жена, ре­ бенок... — Его заковали вот в такие мягкие лапти? — невежливо промолвил он. Он не мог оторвать взора от своих ног, обезображенных туфлями, представляя, насколько он в них смешон. Девица явно издевалась над ним, а потому вызывала у него недоброжелательство, стремление отпла­ тить за насмешку. — К сожалению, у нас нет прислуги: после смерти матери я веду весь дом одна. Я сшила эти... лапти , чтобы не нужно было каждый день натирать полы. «Деловитая, опрятная, экономная мещанка. Встает чуть свет, от­ правляется к заутрене, потом готовит завтрак, идет на рынок, стряпает обед, прибирает. Днем читает, штопает, работает по хозяйству, думает, с кем бы согрешить так, чтобы не повредить своей репутации и со време­ нем выйти замуж, как заведено у людей. Жених у нее в лесном отряде. Когда он уходил в лес, она н а д е л а ему на шею образок богоматери. Тос­ кует, вздыхает о нем. Читает «Трилогию» Сенкевича, где действуют т а ­ кие же молодцы-поляки, как ее ненаглядный. Узнает о смерти жениха, оденется в черное, никогда не выйдет замуж...» У нее были красивые темно-русые волосы, но он замечал только ее недостатки — рот чересчур широк, а большие карие глаза казались ли ­ шенными выражения. Раздр аж ал Альберта и кабинет Рамуза: стол с резной оградкой и зеленым сукном, запятнанным чернилами, полки с книгами, прикрытые желтой занавеской, большие свадебные фотографии на стене, репродук-