Сибирские огни, 1964, № 11

«16 апреля 1946 г. б л и з монастыря в Д енброве в Р-ском уезде обнаружен парашют с английскими надписями. Не­ смотря на предосторожности с нашей стороны, с л ухи о най­ денном парашюте распространились очень широко». (Из донесения Р -с к о г о уездного отдела общественной безопасности). Под утро Альберт сел в это купе. За окнами вагона занимался па с ­ мурный апрельский день, в купе было душно от махорочного дыма, под потолком розовым светом теплилась маленькая лампочка, лица пассажи­ ров казались измученными и больными. У окна, подложив под щеку детективную книжку в пестрой обложке, спал упитанный ксендз, вероятнее всего, деревенский священник, отпра­ вившийся навестить родных: из большой корзины возле его ног торчал окровавленный обрубок индюшачьей шеи. Напротив ксендза, опершись локтями о столик, неутомимо насыщался худой мужчина в роговых оч ­ ках. Сперва он разбивал кулаком на оконной раме лесные орехи, потом достал из сумки крутые яйца, колбасу и хлеб, а теперь жевал конфеты и шоколад. Так он пиршествовал четыре перегона подряд, и это раздражало го­ лодного Альберта. В углу скорчились две деревенские бабы, закутанные в платки, — их корзины и пузатые мешки занимали почти все места на полках. Возле Альберта примостился красноармеец, куривший вонючую махорку. Молодая женщина в каракупевой шубке сидела рядом с бабами-тор- говками. Она подняла воротник и начала дремать. В какой-то момент, во сне, она закинула нога на ногу, шубка распахнулась, — сверкнули коле­ ни, обтянутые тонкими чулками. Гладкие, круглые и словно обнаженные, несмотря на чулки, они невольно бросались в глаза. Очкастый у окна перестал жевать и, покосившись на открытые коле­ ни, с неожиданной изысканностью отер платочком влажные губы. Ксендз вздрогнул, осовело огляделся вокруг: в грязном сумраке нельзя было ми­ новать взором светлой наготы, оттененной шубкой и темным краем платья. Священник потянулся к корзине за толстым требником, зло р в а ­ нул красную тесемку закладки и беззастенчиво начал приглядываться к коленям дамы в каракуле. На остановке в С. молодая женщина очнулась, словно потревожен­ ная дурным сном. Нервными жестами она как будто избавлялась от к а ­ ких-то видений —поправила волосы, платье, посмотрела на часы. Вдруг она вскочила с лавки и подбежала к окну. — Здесь душно, — громко заявила она. Священник услужливо рванул раму — женщина поблагодарила его слабой улыбкой. Достав из кармана шубки красную шелковую косынку в белую горошину, она высунулась наружу, вдыхая прозрачный холод­ ный воздух. В свете дня ее пушистые волосы оказались бронзового оттен­ ка, а на бледном лице кое-где обозначились золотистые крапинки. Она была очень красива — с орлиным носом, маленьким ртом и этой бледной кожей, которой словно никогда не касалось солнце. Поезд тронулся, ветер подхватил конец красной косынки. Все еще высовываясь из окна, женщина предоставила косынке реять на свободе, а ветру вихрить ее волосы. — Холодно! —ойкнула одна из торговок. — Зато полезно! — недоброжелательно бросил ей красноармеец. Молодая женщина отступила от окна. Красноармеец поспешил его закрыть, — теперь он показывал в улыбке свои большие зубы. И опять женщина упряталась в шубку, но уже не заснула. Альберт определил это по осторожному вздрагиванию ее век. Она сидела на л а в