Сибирские огни, 1964, № 11

Подходим к Пруту. С чуж о го берега нам навстречу потянулись трассы з е н и ­ ток. З д е с ь невысокая, сплошная облачность. Остаемся н а нашей стороне. Н ам и отсюда хорош о видна река и в с е , что на ней происходит. Унгены и Яссы в ды м у . На П р у те никаких признаков переправы . Л е тим строго на север. Г о л о в а как на шарнирах: к т о ленится оглядываться, тот за э т о дорого расплачивается. Вижу слева три «Мессершмитта». Идут н а одной вы с о те с нами. О, еще д в а , чуть выше. Пять! Н уж н о сразу же решать, ч т о делать. Ещ е не знаю, видит ли их Семенов, а ему н адо их видеть. Покачиваю кры льям и , доворотом самолета указы ваю направление, гд е появились в р аж е ск и е и стребители . Семенов тоже п о к ач и в ае т крыльями: «В иж у » . Чувствую , что он ждет м о его решения, моих д ей ствий . Мы одного зв а н и я , одного возраста, мы совершенно равные перед опасностью , но я — ведущ ий , «товарищ командир», и прежде, чем предпринять что-то, я должен все взв еси ть. Вспоминается предостережение: в бой не ввязываться! Р азв е д к а, только р азвед к а! Оглядываюсь — «Мессеры» догоняют. Дальше т а к лететь нельзя. Собьют! Разворачиваю сь. Семенов идет з а мной. Те двое, над н ам и , заходят со стороны , тоже д л я атаки. Но я вижу с е й ч а с только первого и з тройки. Он летит мне н а ­ встречу. Что-то лютое, н еуд ерж им ое пробуждается в м о ей душе при виде ч у ж о ­ го с ам о л е т а с прозрачным к р у гом пропеллера. П ер евож у винт на легкий ш а г , даю полный газ, и м ой самолет со стр аш ным ревом, к а к машина на земле, с м е с т а рвет вперед. Ощ ущ аю резкое увеличение скорости, она придает мне непоколебимую решимость. «Только бы Семенов не отстал!» Вот он, «Мессершмитт»! Р азрастается на глазах о т большой скорости с б л и ­ жения. С треляю я, стреляет он. Т р ассы — моя чистая, сверкающая, его — о г н ен ­ ная, с дымком — перехлестываются над нами и тают в воздухе. М ы , видимо, оба поняли в э т и секунды, что л о бо в ая атака — лишь з а в я з к а боя: ни ч его пока не смогли с д е л а т ь друг другу, но, прол етев в такой бли зо сти , из п о ед и н к а уже никто из нас н е выйдет. П ол ьзу ясь излюбленным приемом , круто, почти вертикально, веду с ам о л е т вверх горкой . Надо набрать вы с о т у . «П я т ь . Три здесь. Два вышЬ . Семенов, где С ем енов?» Его не видно. Я лежу на сп и н е , самолет идет носом вверх, обзор у меня о г­ раниченны й . Не только С ем енова, противника не в иж у ... Скорость уже п а д а е т . Я пер еваливаю самолет на п р а в о е крыло. Об этом, о правом крыле, я п о дум а л , как т о л ь к о пошел на горку. «Мессершмитт», с которым я разошелся на лобо в ой атаке, долж ен был, по моим предположениям, р азв ер н у т ь с я левым боевым р а з ­ воротом. Только левым. Ведь и мы , кружа над аэродром ом , почти всегда р а з в о ­ р ач и вали сь влево. У всех л ет ч и к о в разворот влево о тр а бо тан лучше, как у ф у т б о ­ листов л учш е удар правой ногой. Выравниваю самолет по горизонту и вижу: д а , немцы дал еко , за ведущим вп р и т и р к у идут его ведомы е, но они все ниже м е н я . Моя к р у т а я горка, от которой потемнело в глазах и на какую-то долю се к у н ды я д аж е потерял сознание, сл о вн о провалившись в н ебы ти е, и мой разворот в п р а ­ во — э т о неожиданность для в р а г а , она принесла мне боевое преимущество. Т е ­ перь они все втроем ждут моей атаки. Прицеливаюсь в заднего. Вот он уж е н а дистанции обстрела, только н уж н о чуть взять упреж дени е. В это мгновение в и ­ жу, к а к мимо фюзеляжа моего самолета проносится огненная трасса. О гл я н у л ­ ся — д в а «Мессершмитта», те , что были выше меня, теперь на одной со м н ой высоте, пристроились ко мне и тож е берут поправку н а упреждение. С в е р к а е т винт, ж е л ты й кок опять рядом со мной, но теперь с за д и , и нависает, как з а н е с е н ­ ный д л я удара меч. С н о в а бросаю машину на р е зк ую вертикаль. Т о л ьк о таким маневром я м о гу вывести «Миг-3» из-под о б с тр е л а и сохранить преимущество! Снова темнеет в гл азах, прижимает к сиденью, но я привык к этим яв л ен и ям . Почти каждый л е т ­ ный д е н ь я тренировался на перегрузку, хотя мне и попадало от Ж изневского. Это — мои «крючки». О п е р е г р у зк е я слышал от ст арш и х летчиков, п о бы в ав ­ ших в боях: «Чем чаще буд еш ь испытывать ее в у ч е б ны х полетах, тем л у ч ш е за к а лиш ь себя». К о гд а сознание проясняется, я обегаю глазами д о с к у приборов — с к о р о с т ь еще приличная. Довожу м аш ину почти до той грани, к о гд а она может с в а л и ть с я в ш топор. Перекладываю на к р ы л о резким движением. «В о т теперь давайте ср а зи м с я !» — хочется к ри кн у ть на весь простор. Я х о ­ зяин неба! Вы, атаковавшие м е н я , пошли в набор вы с о ты под углом, вы б о и т е с ь п ер егр у зо к , а я нет. Я над вам и , воронье проклятое! Т о л ь к о начал выводить с ам о л е т в атаку, увидел Семенова. Он не п о втори л за мной моих фигур пилотажа н и в первый, ни во второй раз, оторвался и о с т а л с я далеко внизу. Странно, его м аш и н а почему-то летит перевернутой вверх ж и в о том , и от н ее отскакивают хлопки си зо го дыма. Я отчетливо увидел их на хм у р ом фоне зем л и . На небольшом р асстоянии от Семенова — «Мессершмитт». П одб и ­ ли! И атакую т снова.