Сибирские огни, 1964, № 11

В ш табе нам сообщили, ч т о д в а «Мига» стоят в п о л н е готовые для п ер егон а в Кировоград, но лететь туда не разрешили. Погода испортилась окончательно. Выделив для нас палатку, н а ч а л ь н и к штаба пошутил: — Пропишем вас в нашем поселке. — И надолго? — негодовал Дьяченко. — Срок неопределенный. Т ри дня, которые пришлось нам прожить в п ал а тк е, и в самом деле п о к а з а ­ лись уж очень долгими. Мы ч и т а л и , спали, р ассказы вали о себе, о своих к р а я х все, что только могли р асск азать. Ох, эти низкие, т яж е лы е , ползущие по х о л ­ мам, р в аны е, как лохмотья, тучи! Откуда они брались? Сколько их нагромозди­ лось там , на западе! Отчего т а к разладилась погода ср е д и лета? Смотришь на тучи, и душ у гнетут неясные, мрачные предчувствия. Т ягостное ожидание «у м о р я погоды» отступало только по вечерам, в с т о ­ ловой, где летчики обычно д о л го засиживались за неисчерпаемыми своими р а с ­ сказами о самолетах и необыкновенных случаях в а в и ац и и . В первый же в е ч е р мы перезнакомились со всеми летчиками. Я присел к столу, за которым д уш о й круга бы л самый старший из н ас , крупного сложения, красивый, умевший х о р о ­ шо рассказы вать летчик Я у з н а л его. Правда, я в с т р е ч а л с я с ним только о д ­ нажды , в Кишиневе, но летчики-истребители часто упоминали в разговорах е го имя. Кафтанов! Да, это он... Р а н ьш е он служил и спы тател ем в Москве, п р о ви ­ нился в чем-то, и его прислали в полк на исправление. Здесь он был к ом ан ди ­ ром эскадрильи , рядовые л ет ч и к и смотрели на него с уважением, К аф тано в умело поддерживал свой ав то р и те т: летал отлично, л е г к о ладил с людьми. Но на р а с с к а з его надо было расш евелить: внимательно слуш ать, поддакивать ем у . К аф танов пересказывал и звестную многим в н аш ей дивизии историю, д о ­ шедшую сюда из Испании. Я у ж е слышал о ней. — Плечевые привязные р ем н и тоже могут п одв ести летчика, — го в о р и л К аф танов. — Не подумал бы никогда. Что-то не верится, — отозвался один м олодой лейтенант. — «Н е подумал бы...» Э то произошло с чел о веком , которого я х о рош о знаю. Б ы л о такое, понимаешь, а он — «не верится», — Кафтанов обиделся. — Д евуш ка, чайку!.. Мне за столом , так, как вот я тебе то л к ую , летчик о своей б е д е р ас ск азы в а л . В Испании он в о е в а л . Самолет загорелся, пламя проникло в к а б и ­ ну, н адо прыгать, а тут лям ка парашюта зацепилась з а плечевой ремень. С е к у н ­ ды ж и з н ь решают, сам знаеш ь, и не перервешь, не перекусишь зубами эту п р о ­ клятую шнуровку. Понял си ту ацию ? — Понял. Но это ведь с л у ч а й . — Такой случай в гроб м ож е т загнать. В м аш и н ах тоже есть свои а п п е н ­ диксы. Их нужно вырезать и выбрасывать. — Это плечевые ремни-то? — удивился кто-то. — Случай не может бы ть основанием для вывода, — подытожил лей тен ан т. — Поучительный случай бы в ае т один на ты ся ч у вылетов, — п родолж ал К аф танов. — Если бы каждый такой случай подробно описать, от этого бы ла бы огромная польза. — Чего же вы себе ч ай ку н е' налили? — д евуш к а смотрела на всех с л а с ­ ковым упреком. — Ч ай — не вино, много не выпьешь, - - подним аясь, ответил К аф тан о в, н едовольный невниманием к н ем у и официантки, и л етчи к о в. З а ним встали все. Я п о см о тр ел на столы — Д ь я ч е н к о и Довбни уже не б ы ­ ло. К аф тан ов, выйдя из п а л а тк и , свернул вправо. М н е с лейтенантом бы ло по пути. Мы шли молча. Было тем н о , свежо, почти холодно, сырой ветер п р и л и п ал к телу. Палатки уже замерли. — Чудесный летчик, но лю би т поболтать, — ти хо произнес лейтенант. — Ремни — аппендикс... Н есер ьезн о . Наслушавшись та к о го , кто-нибудь в о зьм е т да и о треж ет. — Эта сказка ходит по в с ем полкам, — поддерж ал я . — В моем звене о д и н так и ск а зал : «Отрежу, вы брош у этот аппендикс». — Точно? — Не выдумываю. З ач ем , говорю, тебе их о тр е за т ь ? Ты такой щуплый, ч т о при надобности сам вы скользнеш ь из них. — Не разрешил? — Нет, конечно. — Правильно! Слово — э т о сила, с ним нужно разумно обращаться. Н а ­ сл уш а еш ь ся наставников да советчиков — в трудную минуту своей души, с в о ей мысли не расслышишь... В субботу лететь тоже не разрешили. — В понедельник станет совсем ясно и Кировоград откроется, тогда и п о ­ летите, — уговаривал н ач ал ьн и к штаба.