Сибирские огни, 1964, № 11

ры е сами не прочь б ы л и что-нибудь ста­ щ ить, наоборот, все н е с у т сюда. Завфер- мой изгнана, корма появились. Галины поступки всколыхнули весь колхоз. Председатель н а ч а л шевелиться, парторг тоже. Удои на ферме вы р о с л и . Ферма полу­ ч а ет вымпел. Циник К о с тя, пытавшийся ухаживать за Галей, посрамлен. Галя ед ет в город, где ей вручают золотые часы , как лучшей д о я р к е области. Это — повесть «У с е б я дома». В газетах писали о е е экономическом идеализме. Но еще г л у бж е (хотя одного н ет без другого) ее и д е ал и зм психологи­ ческий. Можно достать к о р м а , можно выгнать завфермой, можно, н ак о н ец , как говорят старики в пьесе Р о з о в а , залить асфаль­ том Волгу. Но из ж у л и к а сделать анге­ л а , из равнодушного — активиста, из тр у са — смельчака в один день невоз­ можно. Но Галя это д е л а е т . Чувствуя неправдоподобность этого, Кузнецов прибегает к объяснениям. Его повесть полна комментариев и об­ щ и х мест, которыми о н подкрепляет ме­ с т а частные. Вот некоторые и з э т и х мест: «...У каждого бы в а е т одно имя, одна д а т а совершеннолетия и первая зарпла­ т а , один неповторимый день, когда он впервые понимает безграничность мира. Бывает один, как у Наташи Ростовой, б а л , одно первое с в и д а н и е , первый поце­ л у й и первая лю бовь... Счастливая пора д е т с т в а ... Жаль, что ребенок не дорос, ч т о бы оценить свое счастье. Ценят д етство уж е взрослые, а н е дети. Детство п р е к р а с н о для каждого только как воспоминание...» В конце этой с т р а н и ц ы Кузнецов до­ бавляет: «Это не мои мы сли , уважаемый читатель, это мне одн аж ды говорила Г а л я» . Но вот минует г л а в а , и мы читаем у ж е собственно его м ы сл и : «...Еще меньше лю д и понимают, что н е сдаваться, что д р а т ь с я и доказывать н е просто верный п у т ь , а единственно верный путь ч ел о век а» . Последние слова а в т о р говорит в диа­ л о г е с Галей, который он вводит как оп­ равдание ее побед. Минует еще н ес к о л ь к о страниц, и мы сн о в а выслушиваем авторские слова: «Нужно много иметь ж аж д ы и мужест­ в а , а вернее, доверять им , чтоб вырвать­ с я из того течения, к о т о р о е тебя не уст­ раивает...» Абзацы эти в сам ом конце переходят в прямую речь п а р т о р га Волкова: «Ужасно неинтересно... посвящать свою единственную жизнь какой-нибудь чепу­ х е , рвать, подличать, ю л и ть или вообще сдаваться. У нас так м н о го талантов, что ж и т ь с ними по-хамски просто грешно. ...Не пасовать п ер е д жизнью... Я хочу создавать ее, р асп о р яж ать ся ею, ощу­ щ а т ь ее каждой к л е т к о й себя...» Ч т о сказал бы юный г е р о й «Продол­ ж е н и я легенды», если б он послушал э т и речи? Не потянуло бы его от них в д р у г ую Сибирь, на др у гую стройку? В е д ь как раз от таких речей бежал он в свое время на Иркутскую ГЭС. З в о н таких общих мест ст о я л у него в у ш а х , когда он при слуш ивал ся к стуку к о л е с , уносящих его и з Москвы. Т еп ерь А. Кузнецов превр ащ ает его в «скептика». «Разговор со скептиком » вводится в п о в е с т ь так же, как д и а л о г автора с Га­ л е й . «Скептик» н ап ад ает, автор защи­ щ а е т с я . Разговор этот п о к аза тел ен . Кузнецов защ ищ ается им от тех мальчиков, кото­ р ы х он когда-то приветствовал . Н о слабость этой з ащ и т ы заключена в самой, необходимости е е . Эти оговор­ к и , эти реплики залу вы д аю т неуверен­ н о с т ь , смущенье автора по поводу напи­ санн о го . Он уверяет с е б я , что о» п р а в , а не читателя. И д л я этой уверен­ н о с т и ему нужен скептик-стиляга, кото­ р ы й говорит «тирли-мирли», «чувиха», «колоссально». Он хвалит автора з а «беспросвет­ н о с т ь » и ругает за «идейность». Ему н р а в и т с я чарльстон, и он спрашивает: « ...стари н а, скажи, в д е р е в н е , что, в са­ м о м деле так?» Возможность только т а к о г о «скепти­ к а » приемлет Кузнецов. Конечно, его легче в с е г о выставить з а дверь (что автор в к о н ц е концов и д е л а е т ), перестать ему о тв е ч а т ь и, вооб­ щ е , с ним не считаться. Н у , а как быть с теми , кто не похож н а него? Оправдания, которые вв о ди т А. Куз­ н е ц о в в свою повесть, усугубляю т ее ис­ кусственность. Они у су гу б л яю т ее беспо­ м ощ ность, ее бессилие с т а т ь выше себя. Повесть «У себя дом а» появилась в о д н о время с повестью « Н а Иртыше» С . Залыгина. Старое и новое встрети­ л и с ь в одном журнале. О трицая друг д р у г а , они встали рядом . * * * Т а к встают рядом противоположности- и непримиримости в л и те р ату р е . Набро­ с а т ь сегодня ее портрет — значит на­ б р о с а т ь портрет общ ества, в котором м о л о ды е не являются исключением. М ы уже установили, ч то волна, объе­ д и н я вш а я и поднявшая и х , вернулась в л о н о житейского моря. Молодые — те м олоды е, которые соз­ д а л и «молодую прозу» и «молодую поэ­ з и ю » , теперь уже не н о в а я часть обще­ с т в а , а само общество, и литература их растворилась в том, что пишется всеми. Б ы л момент, и окраска момента выде­ л и л а писанья молодых. П оэтому их так зам е т и л и , о них говорили, они были на­ д е ж д о й в обстановке рассеивающихся , н а д еж д .