Сибирские огни, 1964, № 11

Ленин молод. Он у в е р е н . Он — сама надеж да. Он не зн ает, ч т о будет после Лонжюмо. Сегодня он разрушитель. И е м у весело разрушать, весело видеть че­ р е з узкий прищур перевернутый с ног н а голову порядок. Этот Ленин отвечает н а вопросы Воз­ несенского. Действие — вот что должно заменить бездействие. Но дей стви е было. Пущен­ н а я молодыми бита зв о н к о охнула по свинцовым ногам к у л ь т а . Эхо отдалось в отозвавшемся мире. И — все. Очень ск о р о их действие истощ илось. Оно ста­ л о спортивной забавой д л я тех, кто во­ ш е л в игру после. О ни уж е ничего не разруш али. Они тр енировали сь в ловко­ с т и глаза и меткости в зм ах а . Вознесенский это чувствует. «Уста­ р е л , как Робот-6, к о гд а Робот-8 есть»,— подсмеивается он н ад собой в «Лонжю­ м о » . Евтушенко ему втори т: «Пришли иные врем ена, взошли иные им ена». Кто эти имена, он н е объясняет. Он свидетельствует: они п риш ли . Они заби­ р аю т его «славу», его «девчонок», его вр аго в . И он весело напутствует их: «Да­ вай те! Влюбляйтесь, бун туй те, ходите в вождях! Все это к о н ч и тс я » . Придут иные времена, Взойдут иные и м ен а... Тревога шаржирована. Но она не мо­ ж е т скрыть усталости. Из-под веселой м а с к и проступает г о р ь к и й вопрос: «А к а к мы?» П ять лет назад Е в туш е н к о делал став­ к у на «последователей». Теперь он сму­ щ а е т с я их. Кто они? Не спросят л и они с него за в т р а , как он сегодня спрашивает с «от­ ц о в » ? Евтушенко зн а ет: спросят. Вот почему так сп еш н о хочет он сей­ ч а с определиться. Вот почему с далекой К у б ы перебрасывается в еще более да­ л е к ую историю, иша там ответы. Он пи­ ш е т стихи о Степане Р а зи н е . Н а этот раз прошлое должно поддер­ ж а т ь его. Н о прошлое может поддержать тогда, к о г д а есть что подд ерж и вать в настоя­ щ е м . Прошлое — кн и га. Оно уточняет, объясняет, спорит с т в о е й мыслью, но н е может стать зам ен ой ее. Оно неспо­ со б н о это сделать, ибо он о умерло, а ты живеш ь. Призрак отца Г ам л е т а был мыслью сам о го Гамлета. Не ду х спускался с не­ б е с , а мысли Гамлета приходили к нему в ч а с откровенья. Это бы л а решитель­ н о с т ь Гамлета, которая вступала в спор с его колебаниями и, након ец , разреша­ л а их. Гамлет нашел выход в действии. Он у б и л Полония, короля и его слуг и погиб с а м . Он знал, что не м ож е т уничтожить в с е зло мира, и он уничтож ил окружав­ ш е е его зло. Это был единственный вы­ х о д , который подсказала ем у его реши­ тел ьн о сть. А — не п ри зр ак отца. Б ы л ли Гамлет счастлив? Счастлив в последнюю свою минуту, к о г д а все его сомнения перенеслись на к о н ч и к рапиры, в м стящ ее ее острие? В е д ь он понимал, что, вычеркивая из м и р а полониев и королей, он вычеркива­ ет и себя. И что сл едующ и е полонии п р и д у т незамедлительно, и следующим г ам л е т а м придется реш ать «бы ть или не б ы т ь » . Н о Гамлет решил так. Он не мог ина­ че. Он нашел выход в дей стви и — пра­ в и л ь н о оно или неправильно. И то, что он погиб при этом, не бы л о торжеством его действия. Смерть л иш ь заключи­ л а его . Г ам л е т решал сам. Евгений Евтушенко предоставляет это и с т о р и и . Он тревожит в е л и к и е тени про­ ш л о г о , чтоб в их действии забыться от с в о е г о бездействия. С тен ька Разин, ожив в е г о стихах, выполняет р о л ь , которую г е р о й Евтушенко сыграть н е способен. Д у х отца клокотал в ж и л а х Гамлета. Д у х прошлого, искусно фосфоресцируя, с т о и т отдельно от Е втуш ен ко . Это та­ л а н т л и в о вызванные им виденья, а не его жизнь. Т е н и предков все чащ е наведываются к молодым . Раньше они пи сали о себе. И х молодость, как д авл ен ье пара в кот­ л е , поднимала стрелку манометра. Те­ п е р ь , возбуждая себя, они обращаются к источникам, находящимся вне их. Чув­ с т в ам и , ими не пережитыми, опытом, от н и х далеким, они хотят восстановить па­ д а ю щ е е давленье. Н о это не их силы — и они работают п р о т и в них. Б е л л а Ахмадулина в «М о ей родослов­ н ой » перекладывает т яж е с т ь историче­ ск о й ноши на плечи предков. П р ед ки вели себя реш ительно. Они лю б и л и , стояли лицом к л и ц у с Жандар­ м ом , делали революцию. Ч т о остается н а д о лю их потомков? К р и к младенца. Э т им криком — криком^рождающего­ ся поколения Ахмадулиной —- заканчи­ в а е т с я поэма. К а к персонажи ди аф ил ьм а проходят ш арм анщ ики и революционеры по полот­ ну «М оей родословной». Подпись под к а д р а м и гласит: они чувствовали то-то и то -то. Н о мы не чувствуем э т и х чувств. Ибо их н е чувствует автор. Е го вр ем я не сов­ п а д а е т с тем временем. К аж д а я эпоха сравнивает себя в исто­ рии с той, на которую п охож а. В дни револю ций людей не в о л н ую т утрачен­ ны е иллюзии. Скептики и сомневающие­ ся н е популярны в годы подъем а. И да­ ж е в революционерах б е р е т с я только их революционность. П у т ь к ней будет исследоваться по­ том .