Сибирские огни, 1964, № 11

земляков, с гордостью приступил к несению ответственной вахты у самой границы , у Прута. Мне в те дни выпало и н тер есн о е и ответственное за д ан и е. Командир п о л к а не забыл о том, что сказал на аэр о д р ом е в Бельцах, мое зв ен о , теперь в обновлен­ ном с о с та в е — лейтенанты Д ь я ч е н к о , Довбня и я — д о лж н о было испытывать с о ­ бранные в Бельцах новые м аш ины и перегонять их на аэрод ром Маяки. «М и г-3» быстро покорился м н е. Он легко пикировал, набирая скорость с вы ш е 500 килом етров, делал после это го горку в 600—700 м етр о в . «И-16» такую г о р к у дать не мог. Большая вертикаль — это высота, а высота — запас скорости. М н е полюбился «Миг-3». Все в нем подтверждало главное назначение истребителя: атака! О трабаты вая фигуры вы сш его пилотажа, я думал о но вы х приемах воздушно­ го боя, о том неожиданном для противника маневре, к о то ры й ставит летчика в в ы ­ годное положение. Только это м о ж е т принести победу в поединке. Я гд е-то прочел, что человек способен в течение полусекунды отреагировать на любое явление. Хорошо о буч енны й , натренированный летчик действует бы с т ­ рее. Но и у летчиков реакция не у всех одинаковая. Чем он а острее и точнее, тем действия неожиданней для п ро ти вни к а. Чтобы вы работать в себе молниеносное реагирование, надо в тренировочных полетах, рассуждал я , идти на напряжение, развивать в себе все необходимые ощущения настоящего боя. Это бы ло как бы теоретическим оправданием м оей , несколько отличной от других, л етн ой практики. Да, я лю бил пилотировать р е з к о , любил предельные скорости и высоты, стремился д о в е с ти до автоматичности координацию движ ений управления рулями при крутых вираж ах , выводе из пикирования и других ф и г у ­ рах п и л о таж а. Тот, кого пугало э т о , называл мои р езко сти «крючками». Но одно- дело — предупредительная настороженность, и совсем д р у г о е — недооценка т е х ­ ники пилотирования. К о е-к то считал, что п р ед ст о ящ и е воздушные бои с врагом будут происхо­ дить т а к ж е , как мы их р азы гры в аем над аэродромом — только по схеме и т о л ь ­ ко в ч е т к о групповом строю. А дъю тан т нашей эскадрильи Овчинников, которого м н е пришлось обучать н а «Миге-3», возмущался, спорил со мной: — Неправильно обращаться с машиной, заставлять ее совершать не свойств венные ей эволюции — это к д о б р у не приведет!.. — К а к это не свойственные? Если она совершает их по моей воле, зн а ч и т, может с д е л а ть и по твоей! Но п р еж д е надо иметь в сам ом себе это движение. — Т а к что же я, по-твоему, неподвижная болванка, посаженная в кабину? — Д а нет, некоторая р а з н и ц а между тобой и болванкой все-таки есть. Е е нельзя расстрелять, а тебя или м ен я, если мы будем т а к пилотировать, как ты , могут с в а л и т ь на землю в первом ж е бою. — Б р о сь стращать! У м еня св о е чувство машины. — Правильно, — п он р авилась мне его мысль. — Н о чувство нужно р а з в и ­ вать. О но ведь тоже имеет тен д ен ц ию к застою, ограниченности. Ты его « ат ак у й * этой ж е машиной — иди на п ер е гр у зк у , ищи пределы возможностей в м ан е в р е , скорости. Т у т я напомнил ему о том, к а к мне удалось р азр аб о ткой новой схемы п р и ц е ­ ливания при стрельбе по д в иж ущ ей ся цели в воздухе добиться высокого п о п ад а­ ния. Я д а в а л по сорок пробоин конуса вместо необходимых двенадцати д л я оценки «отлично». — Д а , но тебя же боялись все буксировщики. Отказывались возить к о н у с . П о стр ел яет нас, говорили. — Излишняя боязнь и предосторожность. — Второе нам никогда не помешает. — А первое, учти, может привести к беде. С Овчинниковым мы так и не пришли к согласию. Но подобные ди скуссии во в р ем я разбора полетов з а с т а в л я л и сосредоточиться на главном. Надо было по- н астоящ ем у готовиться каж дому отдельно и всем вм е с т е к воздушным б о ям . Ком андование полка, партийная организация все д е л а л и для такой подготовки. * * * По зем л е шел благодатный июнь. Его сочные к р а с к и , пестрая живописность природы в стремительном п о л ете на небольшой высоте радовали глаз. Во время полета у самой зем л и , или, как мы вы раж аем ся, «на бреющем»-, внимание фиксирует только я р к о е , большое. Все то, чего не отмечает зрение, к а к раз и со зд ает впечатление бы стр о ты , скоростного н а п л ы в а местности, со б ствен ­ но — полета. Т а к о е впечатление необходимо летчику. Ж елание к а к можно ниже п р о н е с ­ тись н а д землей продиктовано стремлением быть в предельном напряжении, т р е ­ нировать внимательность, б ы с т р о т у ориентации, со в сей глубиной почувствовать