Сибирские огни, 1964, № 11

Он стоит т ак близко, что может дотянуться до стекла, когда свет вновь гаснет. Но на сей раз уже больше не зажигается. Нильс закуривает трубку, прикрывая рукой спичку, но пламя осве­ щает его лицо, контуры его рук и плечи. Он опять садится на бугорок, и теперь только мрак и одиночество рядом с ним, и бегущие по небу обла­ ка, и невидимый прибой моря, холодная ночь, когда все огни погашены и люди улеглись спать в свои теплые постели. Он сжался поплотнее, чтобы сохранить тепло своего т ела , и ждет. Проходит много времени. Он слышит, как лошадь бьет копытами о землю, как кричит испуганный чибис, как с моря поднимается влажный туман. Ночь становится еще холоднее. Вдруг он услышал ее шаги. А может быть, ветер бьет ветками о стены дома? Но вот он увидел ее. Она направляется прямо к нему. Она увидела его из окна, когда он зажег спичку, увидела и поняла, и ждала возле до­ ма, пока он ждал ее здесь. Ж д а л а с таким же нетерпением, как он, но с большей надеждой. Огромная радость и нежность завладевают Нильсом. Он молча сто­ ит и рассматривает ее, пока она приближается к нему. Вот они уже почти рядом, и она останавливается. Она прикрывает рот рукой, и он понимает. Они уходят с хутора — она впереди его. Она идет в кустарник, он следует з а ней, глядя на нее словно в тумане. Такое долгое ожидание, беспокойство, надежда —и вот она здесь — молодая, красивая, крепкая, с широкими бедрами. Она останавливается в том месте, где скрещиваются тропинки. Его руки потянулись к ней. Наконец-то! Но она отталкивает его. — Убирайся! Мы не должны больше никогда видеться. Он оторопел. — Никогда не видеться больше?! Она вновь повторяет эти слова. Решительно. ^Кестоко. Не так он представлял себе эту встречу. Его руки опускаются, добыча ускользает. Гонит прочь? Но этого еще никто не смел! Что же это? Игра? Да, да, ко­ нечно. Она увидела его через окно, легла рядом с мужем, и убедившись, что тот крепко уснул, оделась, вышла к нему и заявляет, что они больше не должны видеться с ним. Недурная шутка! Она знает, как разжечь страсть! Руки вновь обретают силу, он обнимает ее, но она ударяет его кулаком по лицу, он отступает. Что за черт! Не слишком ли далеко она заходит в шутке. Проклятая б а б а набивает себе цену! — Только попробуй приблизиться ко мне. Я убью тебя! Не хочу иметь с тобой дело. Я запрещаю тебе являться сюда и сидеть под домом,, как похотливый кот. — Он не понимает ее слов, едва слышит их. «Кот?» — различает он. — Д а замолчи же ты! — кричит он. Но она говорит всерьез, она непоколебима. Она, которая совсем недавно была такой податливой и ласковой?! А вот сейчас она гово­ рит, что муж всегда к ней хорошо относится, что все у нее от него, до за^- мужества она была ничем, и он гордится ею, и она была бы последней дрянью, если бы отплатила ему так. Только один раз она позволила себе это, да и то виной всему была водка. И никто про нее здесь не скажет, что она развратница. Слова ее вызвали в нем слепое необузданное бешенство. — Заткнись же!.. — процедил он сквозь зубы и потом вновь и вновь повторял эти слова, как заклинание. — Заткнись, заткнись, — бессмыс­ ленно твердил он, приближаясь к ней вплотную. Она пыталась что-то объяснить, защищаться, и вдруг из ее глаз