Сибирские огни, 1964, № 11

и ноги у него большие. Улыбается он хитрой натянутой улыбкой, не раз­ жимая губ; он неохотно открывает рот, чтобы не показать почти беззу­ бых десен с уцелевшими клыками. Волосы у него жидкие, свалявшиеся, как пакля, а кустистые брови почти белые. Бесцветные, покрасневшие глаза смотрят на свет прищурясь, и кажется, будто он ищет говорящего. Потом выяснилось, что у него очень плохое зрение, он лишь с трудом раз­ личает близлежащие предметы. Жена его — молодая, здоровая , смуглая. Красивая! Роста она не­ большого. Она часто и открыто улыбается. Ее руки мелькают над столом, расставляя и предлагая угощение, а упругая округлая грудь под фарту­ ком упирается в край стола. К, селедке подали водку, была водка и к горячему блюду, и к сыру. Можно было ее пить и с кофе. Гл а за у сидевших з а столом разгоре­ лись, все оживились и стали громко разговаривать. А во дворе визжали поросята в ящиках. И чем сильнее они визжали, тем громче раздавался смех в комнате. И молодая хозяйка все время подливала кофе. Вначале хозяин косо поглядывал на Нильса (как , впрочем, на всех молодых парней в присутствии жены ) . Но Нильс был хорошим рассказ­ чиком, веселым человеком в компании, к тому же старик заметил, что жена не больно обращает на па рн я внимание. Наверное, он не так уж опасен! Успокоившись, старик потянулся к водке. Не отставал от него и хозяин Нильса. Ни один из них не хотел уступать, и после обеда оба уснули: гость — на диване, а с т а ри к — в качалке, скрестив руки на сы­ том животе. Хозяйки в комнате не было. Нильс до этого слышал ее голос на кух­ не, но, войдя туда, застал только служанку: работник, сказала она, на свекловичном поле, а хозяйка где-то во дворе. Нильс нашел ее в ко­ нюшне... Она противилась и говорила: «Нет». — Пойдем на сеновал, — с к а з а л он. — Нас могут увидеть, — возразила она. — Никто не увидит, жду. Вскоре она пришла к нему, и никто их не видел. Вечером он лег на пол в комнате, подложив под голову диванную по­ душку, и уснул. Спал он крепко и с трудом проснулся, когда хозяйка по­ звала ужинать . Они хорошо поели , выпили несколько кружек пива и опять несколько рюмок водки д л я бодрости, затем Нильс и его хозяин за ­ прягли лошадь , чтобы отправиться домой с двумя ящиками поросят, поч­ ти умиравших с голода. ' И с тех пор его кровь пела страстную, дикую песню о ней, и все его мысли были только о ней. Он чувствовал ее на своих губах, волосах, з а ­ тылке, спине, бедрах, на руках — всюду, где ее кожа касалась его. И вот пять дней он должен был провести со скучными обитателями другого хутора, прикованный к неудобному стулу у длинного стола. Он смотрел в окно, прислушивался к шторму и проклинал его в то время, как его ловкие руки стругали зуб ь я для грабель. Если бы даже, бросив вызов их любопытству, он ушел с хутора, раз­ ве мог он в такую погоду добраться до нее? А ночью совсем безнадеж­ но. Кто рискнет выйти за дверь, когда тебя так и валит с ног? Так целыми днями он вынужден был сидеть и стругать палки, а кровь его пела длинную песню о ней, и маятник часов на стене измерял бесконечное время такими ж алкими отрезками. А по ночам он лежал, уставившись в матовое окно, ^прислушивался. Его бросало в жар и холод, будто он страдал лихорадкой. А когда он за ­ сыпал, то видел страшные сны, которые старался з абыть по утрам.