Сибирские огни, 1964, № 10

Осужденный вцепился зубами в коротенький пенек, оставшийся от срубленной поросли, и ухватился за густой дерн. Его потянули двое, но- оторвать не могли. Его зубы в мертвой хватке оцепенели на крепком, пеньке. — Таском... за ноги... за руки! — закричал шулинга. Исполнители навалились все враз и вместе с вырванным корнем по ­ тащили провинившегося к месту наказаний. Помощник хотел, заголив рубаху, спустить штаны, но тот захватил руками подол, и никто не мог содрать замшевой рубахи. — Р еж ь ножом! — велел шулинга. По з амше от самого воротника проскочил острый нож, и вылупилась бугроватая в мышцах дюжая спина. Взвизгнул прут и ожег тело непо­ движно лежащего человека. Скоро спина из коричневой превратилась в багровую, потом начала сизеть, покрываться пятнами, слабеть. Первым не выдержал тесть. Он упал на колени и взвизгнул: — Будет!.. Не надо!.. Я лягу... Кто-то всхлипнул, раздались приглушенные рыдания. Но прут уже был больше половины обломан, и удары становились менее ощутитель ны. Боль притупилась, и человек с ожесточением проскрежетал: — Возьми новый прут! — Довольно, — произнес, наконец, шулинга. Большинство участников баляги потупились. Одни смотрели в зем лю, другие закрылись руками, третьи отвернулись к стене. Сидящие бли­ же к дверям вышли наружу. Все почувствовали, что произошло что-то несправедливое. Суд длился три дня. Последним говорил Амурча. — Я сын Молошко, — н ачал Амурча. — О моем отце знали малень­ кие и большие люди. Его оленей не вмещало «большое болото» Кимчу. Отец мой умер, и, по старшинству, его права перешли мне. Меня также знает тайга , как и Молошко. Все знают, что по Кимчу кочую я, весь снег по реке уносят копыта моих оленей. Но, выходит, в чуме я не хозяин. Мой брат, меньшак Микпанча, против моего согласия отдает сестру Чи- рокчану в жены Богыде. Отец бы этого, как и я, не сделал. Жених — бо- гыдя и голый, как камень. Шулинга скажет, что я прав. То же мне гово­ рила и моя жена, Шиктолок. А род ее умный, как и наш. Все молчали, только еле сидящий жестоко наказанный человек сно­ ва раньше всех заявил: — Нет, прав Микпанча. Ты раньше его по рождению, но позднее по уму. Ты носишь лыжи, сделанные Микпанчей, а баба распутывает т е ­ бе юксы. Там два ремня, и р а з в я з а т ь петлю нужен ум... Шулинга едва удержал улыбку, народ взорвался см'ехом. Амурча позеленел от злобы. Когда был наведен порядок, шулинга стал обдумы­ вать з аявление Амурчи. За три дня баляги он устал и давно уже исполь­ зовал все средства наказаний. Он мига л, как ночная сова перед дневным светом, и напрягал свой старый ум. Ничего не придумав, он закончил: ■ — Н ак а з а т ь его надо. Ты, Амурча, пошли его ко мне, я ему вел 16 самому придумать наказание... ■—- Хорошо, хорошо, — быстро согласился Амурча, боясь вмеша­ тельства дерзкого человека. Амурча не ошибся. Не успели они выйти из большого чума, как тот миролюбиво спросил: — Ты поедешь верхом на олене? -— Нет, а что? — Д а я хотел привязать тебя к его рогам, чтоб ты не упал дорогой. Амурча, обозлясь, полез с кулаками. Их скоро-разняли , однако у парня в руках остались пряди волос богатого наследника.