Сибирские огни, 1964, № 10

Смолоду горем сжатые губы старухи, казалось, впервые растянулись в улыбку. А Чабун , боясь показать радость, отвернулся. Микпанча вы­ шел к оленю и стал не торопясь его расседлывать. Ч абун , как только Микпанча скрылся за дверью, поднял голову: лицо матери светилось радостью, из ее воспаленных от дым а глаз стекали слезинки. — Чабун , твои олени пасутся далеко? — спросил с улицы Мик­ панча. Чабун вышел к гостю. — Д а в а й я сведу твоего оленя к своим и по пути посмотрю слопцы 1 на глухарей. У нас нет мяса, а ведь ты — голодный. В голосе Чабуна слышалось смущение. — Был бы снег, а с ним и без мяса прожить можно , — успокоил его Микпанча. — Подай мне кайл, я тоже пойду в лес. — Оставь до другого раза, — предложила из чума старуха. — Сей­ час иди лучше в тепло. Ты сегодня устал и тебе нужен отдых. Сын ско­ ро вернется. ...Микпанча не слышал возвращения Чабуна со связкой глухарей на спине. Его разбудили далеко з а полдень и подали на палочке кусок зажаренной дичи. Микпанча, протерев глаза, сказал: — Не напрасно ходил ты, Чабун , в горы. В слопцах твоих, видно, много дресвы, что на нее позарились птицы. — Это глухари не нашего леса , — пошутил хозяин. —- Своих, кото­ рые были попроще, я переловил всех. — Теперь у тебя остались только умные глухари? Но пусть весной они высидят новых дураков. Угощение было вкусным, и Микпанча сказал об этом хозяйке: — В вашем лесу, ака, глухари сладкие. Довольная, что еда пришлась гостю по душе, она пошутила. — Переходи к нам, Микпанча. Лес у нас большой, а вода в Хопэ не мутнее, чем в Кимчу. Микпанча вспомнил о своем намерении вместе с Чирокчаной уйти в становище Чабуна и ответил: — Я, ак а , приду к вам с кар а ваном сестры. Я говорил уже твоему сыну, чтобы он делал большую юрту. Если я перейду, тогда ему незачем будет Амурче платить за девушку тори. — Если тебе мой лес полюбился больше своего, — возбужденно за­ говорил Чабун , — тогда я выстрою новый чум из пятидесяти палок. Он будет почти втрое больше этого. Теперь по насту набью десятка полтора сохатых, шкуры вымнет на лосину мать, и у нас будет настоящий эллюн. К твоему приходу, Микпанча, я нарублю самых лучших лиственных дров, исколю их тонко в лучины и разведу в новом жилищ е бездымный огонь... Тут Ч а б ун заметил, что матери неприятно его слушать, и он оборвал свои разглагольствования. В самом деле, подумал он, Микпанча со дня рождения жи в е т в таком чуме и спит на ежегодно меняющихся новых оленьих постелях; всегда носит хорошие камысовые унты. Если бы ве через год, а сейчас при помощи шаманских волшебств его дыря­ вый чум обра тился в тот, который он только что создал своим вообра­ жением, то и тогда Микпанча не заметил бы перемен. Глаза Ч абун а , горевшие радостью, вмиг погасли. После минутного взлета он острее почувствовал себя лишь владельцем полуободранного жилища, худых постелей и одного десятка тощих, з а е зженных оленей. Микпанча недоуменно посмотрел на сникшего Чабун а . — Что с тобой, друг? Ты знаешь, как поставить настоящий чум... 1 С л о п ц ы — ловушки.