Сибирские огни, 1964, № 10

И вот тогда-то у Бориса нехорошо потемнели глаза. Рука тяжело сж ал а талончики и легла на заглянцевевшую мазутную коленку. Официантка шла с подносом в проходе между столами. Борис встал перед ней. Нагнувшись, с неумолимой нагловатостью глядел в ее испу­ ганные глаза. — Это мне?.. Вот спасибо. Одной рукой взял суп, второй — омлет из американского яичного порошка. — Думал, что не успею. А вы... так кстати, — издевательски друже­ ственно сказал он и сел за стол. «Вообще-то, кажется, я нахал. А суп се­ годня гуще обычного». Он глянул на стол, что обслуживала официантка, и увидел Степана Савельевича. Тот ж д а л обеда, а трое его коллег уже ели. Тоненький, водянисто безвкусный омлет Борис доел уже без аппети­ та, но неторопливо стойко. «За справедливость надо бороться», — бодро оправдывал он себя. При встрече с мастером старался не смущаться. На осуждающие взгля­ ды молчаливо отвечал: «Ну, что смотришь, как на холодный металл, — гла з а застудишь». Уже неделю Борис жил без сестры. Никто его не контролировал, не заставлял перед сменой: «Ложись. Хоть на два часа. Я тебя разбужу. А то хватишься, будет поздно». Теперь днями он или купался с Оськой на реке, или читал. А но­ чами только ругал себя: почему так беспечно провел день. Почему не отдохнул. Ни молочно-яркий свет над головой, ни медленное движение суппор­ та, ни отрывистое завывание рубильника — ничто не могло отвлечь его. Он хотел спать. Пусть на ногах, Пусть чуть-чуть осев грудью на стани­ ну, только бы не силиться открывать глаза. Ногами, всем телом он желал пола. Если бы разрешили, он, легко надламываясь, распластался бы на жестком, в мелких стружках, полу и, приятно чувствуя нежную колючую боль лицом, растаял в мягком сне. И все-таки он дождался перерыва. Окружив парту у двери, женщины развязывали узелки с едой. Борис вышел во двор завода. Съел свой обед — кусок хлеба. Боль­ ше он ничего не носил с собой. Дома не было даже картошки. На базаре ведро стоило сто двадца ть рублей, и его заработка на такую роскошь не хватало. В его распоряжении оставалось еще сорок пять минут, и он возвра­ тился в цех, влез на затененную полку стеллажа, растянулся на прутьях. Некоторое время помнил, как Валя Огородникова вынула зубами бумажную пробку из пол-литра с молоком и отпила. Помнил сразу по­ влажневшие ее губы, полные, с теплой белой капелькой. Потом уснул. Он не слышал, как провыла сирена, как загудели станки. Степан Савельевич прошелся несколько раз взад и вперед по иеху, постоял у станка Бориса и, не выказывая особого беспокойства, подошел к стеллажу. Борис спал лицом на сложенных руках. Чтобы достать его, необхо­ димо было низко подлезть под полку. Степан Савельевич взял прут, коснулся кирзовых сапог Бориса и на­ чал раскачивать его ноги. Испуганный Борис соскочил, болезненно щурясь от яркого света и не соображая. Степан Савельевич бросил прут и, заложив руки назад, молча удалился.