Сибирские огни, 1964, № 10

вовал, что, хочет он того или нет, она сама ложится на его плечи. С этих пор он не может бездействовать, не имеет права молчать. Да и стихи сами рвутся яа волю , сердце словно распахнуто на­ стеж ь. Им овладевает в эти дни — как бы по контрасту с днями, исполненными гнева и скорби, — какое-то подвижниче­ ск о е настроение. Словно он действитель­ но принимает великий постриг служения н ар од у и искусству. Почти подряд появ­ ляю тся «Ветка Палестины», «Когда вол­ нуется желтеющая нива» и «Молитва». В се они объединены одним чувством и наполнены единым дыханием. В Лермон­ тове совершается глубочайший духовный п ереворот и становление его как велико­ го поэта. Иль божьей рати лучший воин. Он был с безоблачным челом, Как ты, всегда небес достоин Перед людьми и божеством. Я н е могу воспринимать эти строки только как образ монаха-паломника, за ним угадывается второй план, неизбежно и в сегда встающий у Лермонтова. Поэт — это тот «лучший воин» человечества, который должен остаться верным своему призванию в любых крайностях жизни. Это чистый и величественный образ че­ л овек а, идущего путем правды . На этом пути он всегда готов идти к ответу за лю бо е свое слово и ясным и спокойным взглядом смотреть в глаза зем л е и небу. В ера в торжествующую правду поэзии звучит(1в этих строках. Мне заметят, что такая трактовка этих строк весьма ус­ ловна. Я не отделаюсь обычным возра­ жением : каждый видит в стихах то, что хочет увидеть, — а постараюсь доказать свою точку зрения. Порой душевные переживания поэта не получают прямого отраж ения в сти­ хах, сплошь и рядом они фиксируются в о б р а за х вне пределов близких реально­ стей. Настроение Лермонтова известно нам по воспоминаниям очевидцев — гнев и ярость в знаменитых его стихах были первой и прямой реакцией на случивше­ еся . Затем наступает резкий душевный пер елом — появляются стихи, о которых идет речь. Вне всякого сомнения, что в эти дни Лермонтов, не переставая, раз­ мышлял не только о гибели Пушкина —■ это стало совершившимся фактом , — но и о последствиях, которые она вызовет для литературы, общества, народа. Не мог он не размышлять, остро и напря­ ж енн о , о своем дальнейшем пути. Веро­ ятно, ему казалось кощунственным пре­ тендовать на- пушкинское м есто в жизни Р о ссии . Он слишком высоко ценил Пуш­ кина, Пушкин был для н его святыней. Каким ж е он сам должен стать, чтобы быть ем у равным? — этот вопрос должен бы л вставать перед Лермонтовым не в качестве реального плана действий, а, на­ оборот, в виде непомерного сравнения. Миссия поэта вырисовывалась перед Лер­ монтовым во всей своей грандиозности. Для того, чтобы стать достойным ее, на­ до отрешиться от всего наносного, слу­ чайного, временного. Эту подвижниче­ скую стор он у творчества впервые с та­ кой силой ощущает Лермонтов. Законо­ мерно рождаются стихи, вызванные этим настроением. Вслед за «Веткой Палести­ ны», рядом со стихами прямого отраже­ ния «У зник» и «Сосед», появляют­ ся «К огда волнуется желтеющая нива» и «М олитва». В это время Лермонтов находится в одиночном заключении, под арестом. Условия содержания арестован­ ных были строгие. Бумага и письменные принадлежности были запрещены. Оче­ видец вспоминает о поэте, что он «велел завертывать хлеб в серую бум агу и на этих клочках с помощью вина, печной сажи .и спички написал «Когда волнует­ ся ж елтеющ ая нива», «Я, матерь божия, ныне с молитвою», «Кто б ни был ты, печальный мой сосед» и переделал ста­ рую п ь есу «Отворите мне темницу». Мы видим, что плодотворность умственной и творческой деятельности в эти дни у Лермонтова просто исключительна. Че­ тыре великолепных стихотворения, став­ ших образцами русской поэзии, созданы за кратчайший срок. Кстати говоря, ме­ ня всегда удивляла снисходительная ус­ мешка по поводу «поэтических вольно­ стей» в одном из них: как, дескать, мож­ но совместить «желтеющую ниву» и «серебристый ландыш» в одновременно­ сти. Д а они и не совмещены. Тут же простое перечисление, т. е. и когда я ви­ жу то-то, и когда я вижу другое, во мне рождается такое-то чувство. Вот грубая схема этого стихотворения и никакого несоответствия я здесь не улавливаю. Стихи эти характерны тем настроением, о котором я говорил. Дисгармоничность ищет своего разрешения в гармонии, \ слитность человека и природы предопре­ деляет проникновение в ее суть, находя­ щуюся вне подчинения субъективным помыслам и страстям. Это опять отсече­ ние временного и наносного, всего, что мешает истинной и глубокой поэзии. В «М олитве», — если на время отре­ шиться от ее пронзительного очарова­ ния, — очень запутанный синтаксис. Я, матерь божия, ныне с молитвою П ред твоим образом, ярким сиянием, Не о спасении, ни перед битвою. Не с благодарностью иль с покаянием. Н е за свою молю душу пустынную, За душ у странника в свете безродного; Но я хочу вручить деву невинную Теплой заступнице мира холодного. Попробуйте разобрать это предлож е­ ние по правилам школьной грамматики — вы измучитесь сами и измучите уче­ ников. Подлежащее, отделенное от ска­ зуемого шестью строками текста с ввод­ ными словами и предложениями, отгоро­ женное точкой с запятой, — как, каза­ лось бы, оно тяжело и искусственно дол­ жно выглядеть. Но вы начинаете повто