Сибирские огни, 1964, № 10

Он знал, что другие не раскисают вот так. Ко гд а это чувство рожд а ­ лось в нем, он, досадуя и беспощадно издеваясь ,над ним, старался д е ­ лать все назло ему, казался дурацки непоследовательным. Но оно появ ­ лялось и появлялось в нем. Девушки свернули на свою улицу. Оська, дожидаясь улыбки, у с т а ­ вился на Бориса, а потом рассеянно молчал всю дорогу. Борис не любит начинать работу на грязном станке. Даже чистую станину он протирает новой ветошью, чтобы чувствовать, что на ней нет чужих стружек. Включает н а д головой рубильник. Патрон, осторожно вздрогнув, начинает разгоняться и завывать, завывать , набирая высокие ноты. Р у к а на станке загудит, и Борису кажется, что рубильником он включает себя. Вставляет в патрон болванку. Подрезает конец, и на нем лучатся звездочки, как спицы на уменьшенном велосипедном колесе. Осторожно подводит резец к лучащемуся пятачку. Металл м я гко шипит. Крутясь и упруго покачиваясь, ползет с резца белая матовая струж ­ ка. Стружка теплая, тягучая, и металл кажется мягким и сырым. Если резец тупится, стружка, ломаясь, осыпается. Попадая на руку, она обжигает. Шершавая с одной стороны, с другой она фиолетово-зер­ кальна и ломко-суха. Металл пахнет необъяснимо: тонким, горячим дымком. Снимешь стружку, коснешься его пальцами, и шероховатая поверхность мелко цепляется за кожу, а тронешь его напильником и наждачной бумагой, он скользит и пальца не принимает. Борис чувствует металл. Ему всегда кажется, что это он сам в р е з а ­ ется в крутящееся металлическое тело. Когда снимаешь готовую деталь, она тяж ел о давит на ладонь, ласково греет глубинной теплотой. Деталь долго держит теплоту, будто живет. Станок у Бориса старой марки «Свердлов». От него пахнет эмульси­ ей и олифой. И весь цех Борис представляет себе к а к запах стружки, олифы, завывающее гудение шпинделей и густой расплывающийся свет над станками. И когда после смены идет домой, медленно освобождаясь от Станка, он еще долго чувствует ладонями прохладную формочку пузатой руко ­ ятки. Он устает. И все-таки э т а работа ему нравится. Но оттого, что Борис точит колпачки к швейным машинам, он отно­ сится к своей работе скептически. Он недоумевает, почему завод, кото ­ рый выпускает каретные валики и шпульки, называется военным. П р авда , совсем недавно, до его прихода, з а в о д выпускал ручные гранаты. В общем, Борис считает свое занятие не слишком серьезным, хотя и перевыполняет норму. Это дается ему без труда. Может быть, о т ­ того, что он умеет выжать из станка все возможное и даже невозможное, или оттого, что умеет безукоризненно точно заточить резец и установить его. Но к ак всерьез относиться к челнокам для швейных машин, если идет война? Вот позволили бы ему на этом станке вытачивать что-то очень с л ож ­ ное и очень нужное. Он бы на малую скорость включил станок. Не торо ­ пясь, осторожно снимал бы шелестящую жирную стружку. Выбирал в болванке ступенчатые канавки, растачивал отверстие невиданными, им самим придуманными, резцами. Шлифовал. Отрезал бережно. И упало бы это крупное и тяжелое «что-то» на обе ладони. Или дали бы ему точить корпуса снарядов. Пустотелых, тяжелых. А на их боках выбили бы клеймо: «По фашистскому логову!.. — и внизу мелкими буквами —Лебедев. — И еще: — Лебедев, Лебедев, Лебедев».