Сибирские огни, 1964, № 10

Он вошел в контору в начале разговора и до поры до времени сто­ ял молча, не вмешивался. — Обожди, не надо других! Энти поедут. Новожилов неторопливо обмел веничком свои большие з а п л а т а н ­ ные валенки, снял рукавицы, похлопал ими одна о другую, бросил их на пол к печке, разгладил рукой бороду, крякнул с мороза и, свертывая цигарку, сказал негромко, обычным будничным тоном: — Поедут они. Соберутся и поедут. И я поеду с тобой,— Закурил , обвел взглядом всех, кто находился в конторе:— Правильно дохтор го­ ворит: погибнет без воды скотина. Надо ехать, ребята,—Он прищелкнул языком, озорно подмигнул. — Так вот, значится! Надоть ехать! Иначе — никак! Парни стушевались, сразу пошли на попятную: — А кто против? Мы про метель говорим: крутит, мол, здорово. Да у Сашки дохи нет. А т ак — пожалуста! — Сначала сдрефили, а теперь «пожалуста»! — обрушились на парней доярки. — Трусы вы самые наипоследние! Юбки вам носить, а не штаны! — Поехали, девки, за водой! —крикнула Фроська Черепанова, стройная большеглазая бедовая девка. — Поехали! Пуская парни на печи сидят! — Н-ну, ты! Ладно!.. — Чего там «ладно»! Поехали, девки! — Д а угомонись ты, Фроська! — Как хотите, а я поеду! Утру им нос! — Езжай, езжай! Только опосля не кашляй! — Ничего! Доктор свой!— она стрельнула взглядом в Макушина.— Пожалеет, поди-ка, вылечит! — Парни, пошли з а дохами! — скомандовал Новожилов, нагнулся, открыл дверцу и бросил окурок в печку. — Обожди меня, Миколаич. Я сейчас, мигом! — с к а з ал он Макушину, поднимая с полу рукавицы. Перед отправкой старик проверил, все ли необходимое взяли: вед­ ра, топоры, ломы, лопаты, веревку. Велел дров принести, да посмо­ листей. — Дрова-то зачем? — спросила Фроська. — Сгодятся, девка! Сгодятся! Сам уложил поленья на сани впереди цистерны, увязал веревкой. — Ты не езди, — ска з ал Михаилу Васильев. — И без тебя народу набралось больше, чем надо. — Нет уж, раз пообещал, то поеду. — Ну тогда и я... — Тебе нельзя. Ты — управляющий. М а ло ли что... От отделения до реки ползли часа четыре. Мотор то и дело чихал, стрелял, временами казалось, вот-вот совсем заглохнет. Макушин пыт­ ливо поглядывал на Корнева: «Все, да?». Тот крыл почем зря, свирепо плевался, неуклюже вылезал из кабины, копался в моторе, что-то там подлаживал, подтягивал, — и опять ехали дальше. Механик ругался всю дорогу: — Ну и погодка!.. В такую погоду добрый хозяин собаку на улицу не выгоняет! А мы поперлись! И чего поперлись? Все равно до реки не доберемся, все равно развалится старая галоша... А все ты, Михаил Николаич! Макушин не перечил, молча улыбался, уткнувшись лицом в ворот­ ник полушубка: «Пускай себе! Наплевать!». С передних саней забросило ветром в кабину звонкий Фроськин го­ лос. Смеялась чему-то бедовая девка!