Сибирские огни, 1964, № 10

Макушин нахлобучил шапку. Она налезла по самые брови. Отодви­ нул ее назад, на затылок, хлопнул Сергея по плечу: — Управ, гляди веселее! Придумаем что-нибудь! В закопченном строении равно гудел мотор. Макушин и Васильев прошли в колодезное отделение. Здесь на высоких деревянных площ ад ­ ках стояли два огромных чана. Лебедка ритмично махала коромыслом. Десятка полтора мужчин и женщин окружало ее. Где-то, глубоко под землей, о стенки пустых труб погромыхивали железом штоки. Воды не было. —- Ну, что? — почему-то шепотом, как при тяжело больном, спро­ сил Васильев у механика отделения Корнева. — Разве не видишь? — криво усмехнулся Корнев и как-то забавно весь передернулся, словно бы штаны подтягивал. При этом его движении заплатанный, замасленный, покоробленный от огня дубленый кожушок, мешковато сидевший на его сухонькой узко ­ плечей фигурке, ерзнул куда-то вверх — воро*г оказался чуть ли не вы­ ше шапки, — потом снова опустился на место. •—- Ну, как с водой-то? — обратился к Корневу Макушин. — С водой-то как? С водой-то што-о! А вот без воды: и ни туды, и ни сюды! — отозвался насмешливо механик. — Что вы смеетесь! — вспылил Макушин. — Тут плакать надо, а вы... — Плакать, говоришь? — въедливо переспросил Корнев и бледно- голубыми выцветшими глазками из-под кустистых, нависших, соломен­ ного цвета бровей осмотрел ветврача с головы до ног, словно бы впер­ вые видел его. Иссеченное глубокими продольными морщинами лицо механика, обветренное, темное, тронула пренебрежительная усмешка: — Слезами горю не поможешь! — уронил он презрительно. — Москва слезам не верит! Слыхал? То-то. Разобраться надо, в чем причина, поче­ му вода не идет, а не плакать! — продолжал он высокомерно н а зид а ­ тельным тоном, вызывающе, по-хулигански, сдвинув шапку набекрень. А закончил неожиданно совсем по-простецки, глубоко вздохнув: — Я вот вторые сутки не сплю... — И разобрались? — Нет, пока не разобрался. Ветврач и агроном постояли около лебедки с полчаса и вернулись в контору. По дороге завернули на гурты. Коровы беспокойно мычали, облизывались, жалобно смотрели на людей. Сено и солома лежали в кормушках нетронутыми. Несведенный корм, беспокойство, ввалившиеся бока животных го­ ворили об одном: воды, воды, воды! — Выгоняли на снег? — спросил Макушин. — Выгоняли, плохо едят... Надой по сравнению со вчерашним н а ­ половину снизился. — Какой уж тут надой!.. В конторе Васильев встревоженно заглянул в глаза Макушину: — Что будем делать, Михаил? — Что делать? — переспросил Макушин. — Давай подумаем. Он и сам не знал, что надо делать. Они уселись за стол друг против друга и закурили. Оба долго молчали. — Ну, так что? — не выдержал Сергей. — Т-так... Надо поставить в известность Михайлова. Обязательно. — Но ведь ты, понимаешь, сам сказал: провода... — Провода оборваны. Это точно. Придется нарочного. — Н-ну-у, в такую погоду, понимаешь...