Сибирские огни, 1964, № 10

Л ербо чудилось, что Тога не говорит, а берет из очага крупные угли и опускает их ему за воротник на оголенную спину. Лербо стало жарко. — Теперь они ушли с того места, — тихо продолжал Тога,—и муча­ ются с Амурчей. Амурча стал совсем, совсем дурак. То боится выходить из чума, то кричит и дерется. Чирокчану Микпанча отдал за Богыдю. Ты тоже не слышал? Мне обо всем рассказал друг Микпанчи Калтан... ■— Тога,'пить! — пробормотал с трудом Лербо, чувствуя, что у него кто-то словно перетягивает шею ремнем. Тога поразился необычной бледности Лербо и торопливо крик­ нул жене: — Лебгорик, давай скорее снегу! ...В середине большого м ес яц а—декабря по глубоким снегам Лербо покидал кочевья Тоги и могилу отца. Он усердно топтал лыжами про­ следил дл я оленей, он спешил домой на Ирикту... Узнав обо всем, что случилось в кочевье Молошко, Токтэма просила Л ербо не заходить на Кимчу. Она не хотела встречи с Чабуном. * * * Весной, когда стаяли снега и Кимчу вышла из берегов, Чабун с Чи- рокчаной оставили Амурчу. Они не хотели на него работать. Да и мать боялась его. Бедность не пу гала Чабуна, он ощутил в себе необычную силу, когда у них родился сын. Сидя на берегу вздувшейся реки, Чабун чинил сеть, а Чирокчана мелко ра зминала гнилушки. Потом она насыпала их в зыбку, вместо по­ стельки, и положила на них своего сына. Зашнуровав ремешками зыбку, она поставила ее углом между коленей и, баюкая ребенка, запела: Слушай, как плещ ется речка Кимчу, Слушай, как плачутся камни Ело! Ого-лей, ого-о! Слушай их п есни про Микпанчу, Слушай их п есни про Шиктолок! Ого-лей, ого-о! Давно уж е н ет среди нас Микпанчи, Давно уже нет среди нас Шиктолок! Ого-лей, ого-о! Но с нами осталась любовь Микпанчи, Но с нами осталась любовь Шиктолок! Ого-лей, ого-о! Дорога любви их была коротка, Но песни о ней будут с нами всегда! Ого-лей, ого-о! Протянув далеко над водой молодые ветки, могучие ели любовались их отражением. А Кимчу катила и катила свои весенние воды.