Сибирские огни, 1964, № 10

олень у Шиктолок должен уже пропасть. Когда на нем Шикто- лок уезжала в становище Молошко, у него были рога как у старого оленя. — Это верно, отец, — вмешался Лербо , — ты не забыл. У оленя было два крепких отростка, два настоящих крепких боюна, которыми он сбивал на задние ноги сильных быков. Олень стар, и не диво, если он и пропал в первый же год прихода на Кимчу. А у Огнячи рябило в глазах оттого, что он шаманил долго и кричал много. Хорболю не понравилось, что его сын т а к нехорошо сказал о ш ама ­ не. Он рассердился: — Большой дурак! Ты не знаешь, что шаман видит и слышит все. Но он, может, видел не нашего, а другого пестрого оленя, — по­ правился Лербо. — Вот-вот, а т о —■«Хаптай много кричал». Хаптай слышит даже тогда, когда ему из-под земли говорят pro харги... После такого разговора Хорболь несколько успокоился. Тяжелые и беспокойные думы о Шиктолок на время ослабли. В эту ночь Хорболь спал спокойно. Сын же и невестка долго не спали. — Лербо, — шепнула Токтэма, — когда Огняча сказал, что он ви­ дел могилу, я испугалась, и мне стало казаться , что дорогой умрет отец. — Ты потише, а то услышит. Токтэма приоткрыла одеяло и прислушалась к дыханию Хорболя. — Он спит крепко. — Я тоже об этом подумал,— горько ответил Лербо. Токтэма прижалась к мужу: — Мы думали оба об отце, а он думал о Шиктолок, потому и допы­ тывался, жив ли ее олень. — Я не знал, что ему отвечать, Токтэма. Ведь оленю сейчас не боль­ ше восьми лет. Он старый, но он еще может быть живым. — Моего съели, почему того не могли съесть? ^ — Ты забыла, что твой олень свернул себе шею в драке. Хорболь заворочался в своем мешке. Лербо и Токтэма замолчали. Потом Токтэма сказала мужу: — Отец пусть думает, что оленя у Шиктолок нет. Старик т а к худ, что редко сам слазит с седла. А до Кимчу еще далеко. Хорболь проснулся позднее всех и выглядел значительно лучше, чем до этого утра. — Сегодня я проспал,— откидывая одеяло, проговорил он. — Вы уж е поели? — Поели, а для тебя я грею мясо, обувайся! — ответила Токтэма. Хорболь съел приготовленное для него мясо. — Токтэма, и зжарь мне еще один кусок, — попросил он, — д а вы­ бери пожирнее: сегодня мы пойдем долго, и я могу проголодаться. В чуме стало темнее. Лербо откинул дверную полку, и все увидели, к ак затуманился и побелел воздух. Редкие снежинки вились, как щепот­ ки пуха, и вдруг снег повалил густо. — Эх-хе!.. Сегодня никуда не пойдешь, — проговорил Хорболь. — Тихо и тепло. Этот, если не потянет ветер, валить будет до ночи. — Придется снова ночевать, — добавил Лербо. — Токтэма, зажарь и мне мяска. — Там мало. — Тогда достань из турсука сушеного: мне все равно. А к ночи з а ­ колем оленя. Наевшись, Хорболь пошутил: — Теперь и я поднимусь в гору пешком!