Сибирские огни, 1964, № 10

в лесу уже не было ни длинных теней, ни ярких солнечных пятен. Но близость ночи не страшила Шиктолок, потому что ею владели другие чувства — гнева и обиды. * * * — Ты никуда, Чабун , не пойдешь из моих лесов. Места на Кимчу хватит всем, — говорил Микпанча, сидя в чуме зятя. — Если ты испу­ гался Амурчи, тогда ты должен бояться всего. — Я не боюсь, но ты видишь сам, к а к велика его ненависть не только ко мне, но и к матери. Посмотри, она плачет. Спроси Чирокчану, и она тебе скажет, что нам оставаться здесь нельзя. Микпанча понимал, что Чабун прав, но не хотел, чтобы они его оста­ вили одного с Амурчей. Раньше он и сам бы ушел вместе с Чирокчаной. Теперь он не мог покинуть Шиктолок. Микпанча смежил утомленные волнением и болезнью глаза. Чабун тихонько разговаривал с Чирокчаной. — Я третий день как не смотрел оленей, надо будет сходить. — Сходишь з автра , куда ты пойдешь сейчас? — возразила Чирок- чана. — Я не останусь без тебя в чуме. — Тогда пойдем со мной. — А мать с кем? — Посидит с Микпанчей. Услышав свое имя, Микпанча раскрыл глаза, оглядел чум и спросил: — А Шиктолок не приходила? — Нет, она, видно, осталась с Амурчей. — Чабун хочет идти к оленям, — вставила Чирокчана, — но мы его не пускаем. Я боюсь брата, Микпанча. — Ты напугала и Чабуна: из-за тебя и он перетрусил. Амурча, поди, лежит в чуме и гложет от злости ремень. Я схожу посмотрю, что он делает. Микпанча тихонько подошел к своему чуму и заглянул в него, на ­ деясь найти там Шиктолок. «Спит один, и хорошо делает», — подумал Микпанча. Он быстро спустился к речке, отошел немного в сторонку и тихонь­ ко ухнул, чтобы дать знать Шиктолок о себе, но ответа не получил. Микпанча обошел все места, где надеялся встретить Шиктолок, но ее нигде не было. Он пошел дальше, кричал громче и чаще, но охотно отзывалось ему лишь таежное эхо. В долине речки день померк значительно раньше, чем на верши­ нах гор. «Теперь мне ее не найти: она не откликается мне, — грустно по­ думал Микпанча, •—- вот если бы со мной был Поводливый, с ним я бы нашел ночью потерянную пушинку из твоего уха, Шиктолок!». Он быстро пошел к чумам, не обращая внимания на то, что его больно хлещут по лицу колючие еловые лапы , что мешают идти упругие, низко нависшие сучья. У чума сестры горел большой огонь, Микпанча поспешил, надеясь увидеть возле него Шиктолок. «Неужели она уж е спит, — горько подумал Микпанча, не найдя и здесь ее. — Нет, Шиктолок, ты должна будешь пить жир зверей, убитых только мною!». — Ты где был, брат? — обрадовавшись его приходу, спросила Чи ­ рокчана. — Ходил по Кимчу вверх. — Видел оленей? -— спросил Чабун. —• А ты разве сидел дома?