Сибирские огни, 1964, № 10

который стоял с голыми руками и ими должен был остановить удар острой пальмы. Амурча, переваливаясь с боку на бок, бежал прямо на брата. Он был уже в нескольких шагах, когда Микпанча шагнул ему навстречу: — Амурча, положи пальму! Тот, к а к челнок, наскочивший на камень, уткнулся рукояткой в зем­ лю и качнулся назад. — Ты не можешь с нами драться, — добавил Микпанча, — ты один, а нас много. К тому же ты проиграл Чабуну состязание в беге, а твоя пал ьма мала, чтобы одним ударом кого-нибудь зарубить. Брось ее. — Подожди , мы с тобой поговорим перед шулингой! Амурча размахнулся и со всей силой метнул п ал ьму в Чабуна, но Микпанча ударом ноги в рукоятку изменил ее полет, и она воткнулась в землю. — Я просил тебя это сделать сразу, — пошутил Микпанча. — Те­ перь все оружие в наших руках. У тебя же ничего нет, кроме злости. Не будешь ж е ты рвать зубами мох. — Кто тебе позволил выдавать сестру за этого пригульного парня?! Он никогда не ел ничего путного, кроме линялых рог оленя. Он подбирал их по тайге и грыз вместе со своей матерью. Голодные росомахи! Микпанча выдернул пальму, стер с лезвия прилипшую глину. Он не хотел больше слушать оскорблений брата и пошел в чум Чабуна. Но все стояли на своих местах. Они были рады тому, что безумство Амурчи сменилось обычной злостью, и, казалось, боялись пошевелиться, чтоб не вызвать нового приступа гнева. Шиктолок в эти минуты ненавидела Амурчу, к а к никогда раньше. Она почувствовала к нему отвращение и сквозь зубы прошептала: — И почему ты дорогой не выпал из лодки! — Чабун , пойдем к тебе в чум, — проговорил Микпанча . — С нами пойдут все, чтобы Амурче спокойней было одному. Шиктолок, а ты что отстала? Щеки. Шиктолок зарделись. Походило, что Микпанча уже сказал о том, что она никому и никогда не сказала бы, даже умирая . Она поко­ лебалась некоторое время и нерешительно шагнула к чуму Чабуна, куда все уже вошли. Амурча бросился ей наперерез, снова поймал з а косу и молча по­ тянул за собой. Шиктолок не хотела теперь ничьей защиты , в ней самой заговорило что-то сильнее привычной покорности. Сн ач ала она упира­ лась изо всех сил, не чувствуя боли, но когда волосы затрещали, бро­ силась на м уж а и сбила его с ног. Амурча выпустил косу, Шиктолок побежала в лес и сразу же скры­ лась в густом прибрежном таволожнике. Амурча не преследовал жену . Он старался понять, что же такое произошло сегодня у него на Кимчу, что изменило его родной чум, по­ чему при отце он ни разу не был таким. Отец говорил т а к же, как Амур- ■ ча, но его почему-то слушали... Шиктолок, минуя длинную таволожную заросль, вышла в сосно­ вый бор. Шиктолок не знала, куда и зачем она идет. Она хотела только уйти от чума м уж а как можно дальше и не вспоминать о нем день, два, три.. Поднявшись на вершину хребта, Шиктолок повернулась лицом к Кимчу и, увидев перед собой густую синеву неба и оставленную позади речную падь, удовлетворенно подумала: «Как далеко я ушла!». Оттого, что с нею никого нет и что она одна в огромном тихом лесу, Шиктолок ощутила радость. Она шла и шла , не думая, а когда решила присесть,