Сибирские огни, 1964, № 10

По условному знаку в чум вносят кровь оленя и подают ее шаману. С мутными глазами, с пеной на губах, весь дрожа, он сосет кровь из амулета гагары. Всю ночь бесновался Огняча, кричал, говорил ра зные заклинания значение которых никто уже не понимал. И только к утру его, обесси­ лившего, подняли с шаманского места и уложили в постель. Он долго еще вздрагивал , визжал, наконец, заснул тяжелым сном. Люди разошлись по своим чумам, чтобы выспаться как можно луч­ ше к завтрашнему шаманству. Только через три ночи на четвертую Огняча успокоился. Он сидел на обыкновенном месте сосредоточенный и задумчивый, с постаревшим измятым лицом. Бубен и одеяние его были спрятаны в турсуки. Шаману предстояла большая р або та — разобрать ся в снах. Он приподнимал брови, хмурил лоб, вглядывался в простран­ ство. Надо было произнести умную связную речь и все сказанное при способить к жизни — к ее прошлому и настоящему. — В чьем-то чуме, — начал шаман, — далеко отсюда, со стороны Хорболя, я видел могилу. Этот л а б а з был, по-моему... Шаман прервал себя, не глядя на Хорболя, семья которого с тре петом ж д а л а продолжения роковых слов Огнячи. — Л а б а з женский! — добавил шаман. Потом сдвинул на лоб во лосы, нахохлился, будто тетерка в дождливую пору, растолковал: — Худо, за лабазом женщины стоит другой, в нем — мужчина. Я вижу седло и лук, который ему дали в большую дорогу. Худо, худо я вижу... на жертвенном месте шкуру оленя. У кого есть такие олени в табунах и кто на них ездит, я не знаю. Но у меня рябит от шкуры в глазах. Огняча видел, как старый Хорболь опустил голову под тяжестью предчувствия. Старик вспомнил пятнистого верховика Шиктолок, кото­ рого он о тд ал ей в день свадьбы. В стадах Молошко были только олени белой масти. Старик был потрясен предсказанием и уже больше не мог слушать Огнячи, который говорил, что его харги нашептал ему о каких-то болез­ нях людей, о том, что не будет сохатых, подохнут зайцы и замерзнет шишка на лиственницах, не успев созреть. Лербо и Токтэма сидели молча, скованные страхом. Они даже боя­ лись глядеть друг на друга. На пятый день Хорболь с сыном и невесткой пошли на Тогодоу Старик хотел исполнить свое обещание побывать в долине огней, з а ­ жженных богом. Поднимаясь с холма на холм, Хорболь несколько раз принужден был останавливаться, чтобы перевести дух. После предсказаний шамана он как-то отяжелел, точно к ремням его поняги навя з али камней, кото­ рые и д а в я т теперь его старые плечи. Он нередко п а д ал на колени, но поднимался и снова ковылял к Тогодоу. Наконец они вышли на край черной осыпающейся котловины, по­ хожей на чум, перевернутый кверху основанием и воткнутый в землю острой верхушкой. По сторонам широкой воронки темно-серым оползнем шла вниз перегорелая земля. Всюду по кольцевому скату мерцали над землей беловатые огни и пахло удушливой гарью. Иногда огни слива­ лись в сплошной огненно-красный обруч, огибающий углубление. Хорболь с трепетом смотрел на огненные всплески Тогодоу и читал вековую и единственную молитву кочевника: «Амака, болеколь»1. Для него это были не простые огни, а блуждающие души умерших шаманов и их великие харги, которые живут под землей и рвутся на 1 «А м а к а , спаси, сохрани».