Сибирские огни, 1964, № 9

— Я знаю, поэтому и жду. Шиктолок, наконец, решилась и, с едва уловимой усмешкой, про­ говорила: — Я готова. Когда Амурча мне сделает лыжи, я никогда не надену твоих лыж , Микпанча. Сегодня я буду мерять последний раз. Уговор. Микпанча, затягивая ремень, низко наклонился к лыжам и слегка сдавил ногу Шиктолок. Та тоже наклонилась. Возмущенный Амурча натянул на себя одеяло, потом сорвал его, схватив головню и з ам ах ­ нулся ею. — Брось назад в огонь, пока он не погас! — рассмеялся Микпанча. Горящее полено пролетело мимо его головы и, ударясь в остов чума, рассыпалось искрами. В чуме запахло паленой шерстью. Шиктолок, нахмурясь, откинула головню в огонь и снова села за работу. Микпанча спрятал в ножны нож и без шапки ушел в лес. Увидя следы только что ушедшего оленя, он, не думая, отправился по ним. Утопая по колено в снегу, парень незаметно поднялся на пере­ вал и, кажется, не собирался возвращаться. Спустился к ручью, где след оленя мешался со следом старухи. — Бедняга, как несешь ты по такому снегу свое старое тело? — подумал Микпанча вслух. Сорвалась с земли белка и с шумом взобралась на ель, где комоч­ ком моха висело ее гнездышко. — Вечер! Белка вернулась к себе. Заметно посвежел воздух. От ручья потянуло хиузом. Микпанча закрепил на груди завязки кож ан а и повернул домой, хотя и чувствовал что идти в чум к брату незачем. Ему так противно видеть его тщедуш­ ное тело и злое, надменное лицо! Амурча к а зал ся Микпанче курингою — трупом ободранной белки. Поднимаясь на перевал, Микпанча почему-то вспомнил, как он, успокаивая Токтэму, говорил ей, что пойдет в кочевья Хорболя, будет носить ей сладкие смолы, а она за это станет шить ему одежду. Сейчас он пожалел , что не сделал этого. А теперь уже поздно! Но почему поздно? К Токтэме он не пойдет, а с Чирокчаной уйти следует. Микпанча весело свистнул и начал сбегать под гору к своему чуму. Теперь он мог спокойно войти в чум. После случайно найденного реше­ ния ему стало легко. Всем будет лучше. А Чабуну не придется платить тори, не придется годами работать за Чирокчану. Он сразу же станет полным хозяином чума и равноправным среди всех кочевий. Подходя к чуму, Микпанча заметил Шиктолок, которая трепала рукою любимую его собаку и приговаривала: — Долго служил ты своему хозяину, Поводливый, но ты счастли­ вый: такому хозяину служить можно! Микпанча притаился за стволом сосны. Он услышал признание Шиктолок. А она откинула на спину тяжелую косу и посмотрела в сто­ рону своих кочевий. Поводливый, почуяв хозяина, заковылял к нему. Шиктолок вспыхнула, тоже почувствовав близость Микпанчи. У нее мелькнуло желание незаметно исчезнуть, но затем она выпрями­ лась и посмотрела в сторону Микпанчи. Ей захотелось встретиться лицом к лицу с любимым и открыто сказать ему обо всем. А Микпанча, только что решивший покинуть чум брата, увидев Шиктолок, сейчас же забыл свое решение. Близость Шиктолок, как ве­ тер, рвущий туман, р а зор в ал а его мысли. Он вышел из-за сосны и^ н а ­ правился к чуму. Но прежде чем войти, остановился перед невесткой на расстоянии вытянутой руки и опустил голову. Ему не хотелось смущать Шиктолок.