Сибирские огни, 1964, № 9

Шиктолок одна понимала слезы Поводливого. Ласково похлопав- его по вытянутой шее, она поспешила оставить огонь. За ней, семеня р а з ­ битыми ногами, потащился пес. Тоскующее женское сердце не ошиблось. Шиктолок ясно увидела в- светлом рукаве реки лодку с белыми плешинками на ее коричневых, словно загоревших боках — следами ударов подводных камней. На лице Шиктолок сквозь бронзу кожи засветился румянец. Микпанча вынул из колчана четыре пушистых шарика, подал их. Шиктолок и Чирокчане. Издали такие шарики, добытые из хвостовых перьев гусей, похожи на жемчуг, в котором таится свет дня. Микпанча купил эти украшения ценою четырех гусиных шей, пробитых его стре­ лами. Поводливому Микпанча выбросил из лодки налима. — Люблю ,-— загадочно ск а зал а Шиктолок, примеряя к уху по­ дарок. — И я люблю, — заявила Чирокчана, глядя на пуховые шарики, похожие на одуванчик. Утром назавтра у девушки в мочках ушей уже красовался подарок, а Шиктолок прицепила только одну пушинку к левому уху. С утра они жарили рыбу, и их губы блестели рыбьим жиром. К полдню, когда Микпанча ушел осматривать оленей, вернулись Амурча с отцом. Они привезли большую коробицу хариузов, но пред­ почли есть тайменину. Наевшись досыта, Молошко с наслаждением при­ нялся жевать корешок аира. Он был доволен, что Микпанча, во звраща ­ ясь с Чуни, не забыл по пути з а б еж а т ь в болото и привезти отцу по­ дарок. Амурча, заметив в ушах Чирокчаны пушинки, спросил: — Микпанча убил гусей? А где они? — Улетели, — ответила девушка, вызвав своим ответом общи Г хохот. — А твои где гуси? — спросила Шиктолок мужа. — У нас с Амурчей гуси еще не научились попадать вместе с рыбой в ловушки,— пошутил Молошко.— Когда найдем пропащего—привезем. После слов старика хохот усилился. Амурча сконфуженно потупился и отодвинул в сторону тайменя, добытого Микпанчей. * * * Молошко умер в разгар краснолистья. Умер спокойно и тихо, — словно з а в я л а травинка, исполнившая свое назначение в жизни. Схоронив старика на безымянной речке и дав ей имя отца, дети н а ­ чали большой аргиш к вершине Кимчу, где река переходила в огромное безлесное болото с травянистыми еланями, с зыбкими желтоватыми мхами, которые чередовались с непроходимыми вязкими топями. Летом этими зыбями ни олень, ни человек не могли пройти. А сейчас над бо­ лотом зазвучал людской говор, крик оленей, лай собак. Хозяином чума и старшим в семье стал Амурча, на которого легли теперь все домашние заботы. Но хозяин он был плохой, и соседи, говоря о кочевьях Амурчи, называли их именем Молошко. Тем не менее Амурча выглядел важным , даже надутым, и старался во всем подражать умер ­ шему отцу. Но это вызывало только смех — Амурче не хватало отцов­ ской сметки. Микпанча же, подчиняясь вековым порядкам и нисколько не пре­ тендуя на первенство, по-настоящему руководил хозяйством. Его т в е р ­ дый характер и сильная воля незаметно оттеснили Амурчу.