Сибирские огни, 1964, № 9

нетерпеливом ожидании свадебного пира. Мясо только что заколотого оленя уже л еж а л о у ног молодой хозяйки. Смущение не покидало Шиктолок, но движения ее были размерен­ ны и плавны. Нож , крепко зажатый в руке, легко райнимал оленину на тонкие ленты-ломти, которые грустная Токтэма нанизывала на вертела и поджаривала. Шиктолок понимала, что ей устраивают смотр, и ста­ ралась ни в чем не осрамиться в гл а з ах отца и требовательного свекра. В чуме было тесно, и гости, отдав должное жилищу Молошко, скоро выбрались на свежий воздух, где с утра не угасали праздничные костры. Люди привольно расположились около них, и скоро по всему становищу покатились веселые песни, шутки и смех. Н а чала старая Давэ: Амурча у нас охотник, Бьет стрелой любого зверя... Ее сейчас же перебил сам Хорболь: Шиктолок моя не хуже, Ее руки знают все. Гости, словно подтверждая их слова, дружно подхватывали припев: Шонюко, шонкжо! Всем было весело. И только Микпанча за весь вечер ни разу не подошел к гостям, ни разу не съел из рук Шиктолок куска оленины. Он стоял в стороне от всех, словно опаленное грозою дерево, еще не мерт­ вое, но и не живое. Он ни о чем не думал, он только смотрел на Шиктолок, такую пре­ красную то в пурпуровых, то в золотистых, то в фиолетовых отсветах костра. Не та ли это сказочная девушка, которая неизвестно откуда по­ явилась среди людей, вошла в их чумы, научила женщин тонкому руко­ делью и бесследно исчезла в тайге?.. Но нет! Перед Микпанчей была та Шиктолок, руку которой он ког­ да-то держал в своей руке; та Шиктолок, которая сама складывала пе­ сни — чистые, как первый снег, и грустные, как увядшие травы, звонкие, как крик гагары, и живительные, как восход солнца!.. Но вот гости съели все мясо, и Молошко повелительно крикнул: — Микпанча, коли еще оленей! Старик, отдавая распоряжение, не видел сына, но был уверен, что он должен его слышать и беспрекословно выполнить все, что скажет отец. Услышав имя Микпанчи, Шиктолок стала отыскивать глазами пар ­ ня среди гостей, но не нашла. У костров его не было, а дальше взгляд утопал в черноте наступившей ночи. Микпанча ж е пошел к дымокуру, у которого топтались олени и оленята. Как ни тихо двигался парень, стоявшая ближе других пара быков почуяла его шаги и повернула к нему головы. — Который ж е из вас жирнее? — вслух подумал Микпанча и поч­ ти одновременно метким ударом ножа свалил полуторагодовалого сам­ ца. Микпанча не выносил страданий животных и всегда сердился на се­ бя, когда удар не удавался. Впрочем, это бывало редко. Отерев нож и оттащив заколотого оленя в сторону, он снова з а ­ стыл на месте. Микпанче показалось, что с того момента, когда он уви­ дел Шиктолок в их становище, душа его навсегда опустела, как гнездо, покинутое птицей и ее птенцами.