Сибирские огни, 1964, № 9

гих слуш ателей . Он детей своих научил решать многие нравственные вопросы в духе человеколюбия и справедливости. Суд над Томом Робинсоном — тяж ел ая школа дл я Джима и Джин-Луизы. Имен­ но в связи с этим судом они приходят к выводу: «все люди одного с о р т а » ,— к той простой мысли, постижение которой требует в расистской Америке больших усилий. Побеждает глубокая человеч­ ность А тти к у са Финча. Он стар ал ся жить та к , чтобы всегда иметь пр ав о пря­ мо см о треть' в глаза своим детям , а зна­ чит, и всем людям, он убежден, что нет ничего гнуснее белого негодяя, который пользуется невежеством негра, и что «счет все растет, и рано или поздно рас­ платы не миновать», что расизм — пре­ ступление против жизни. А в этом и за­ ключена гл авн ая мысль романа. №. Р у б и н а ЖИАА -БЫАА ДЕЬОЧКА. . . Р сть так ая песня: «Текстильный го- “ родок». И слова у нее безы скусны е и мелодия несложная, а берет он а за сердце каким-то необъяснимым обаяни­ ем. Может быть, от того это, что найде­ на в песне очень точная, искренняя инто­ нация, что передает она не только собы­ тия, но и бодрый, чистый настрой жизни городка «незамужних ткачих», где в де­ вичьем общежитии «фотографии висят, дремлют ленты на гитарах и будильники стучат» и где бескорыстно р адую тся чу­ жому счастью . Мне вспомнилась эта песня, к о гд а я читала повесть Ирины Гуро «Под самой Москвой»1. И не только потому, что в по­ вести, к а к и в песне, действие происхо­ дит в подмосковном городке, а герои ее — текстильщики. Просто есть в ее ин­ тонации та же берущая за душу искрен­ ность. Писательница избрала трудную фор­ му: она доверила рассказать историю жизни ткачихи Варвары Ивановны Ма­ каровой подростку, Варвариной дочке Шуре. Это ко многому обязывало. Дети — м аленькие Колумбы, ежечасно откры ­ вающие Америку. Они не ведаю т ком­ промиссов и видят вещи и события в их первозданном качестве. Однажды и з­ брав Ш урочку своим «доверенным ли­ цом», ав тор уже не мог отступить. Но кое-где м атери ал повести вдруг вступил в противоречие с избранной форм ой , а 'И . Г у р о . П од самой Москвой. Повесть. М., « З в езд а» , 1963, № 12. вернее с к а зать , писательница не сумела, их примирить. Тогда-то и появились а в ­ торские отступления, напечатанные к у р ­ сивом и сод ерж ащ и е что-то вроде ком ментария к р асск азу главной героини. Обидного комм ентария. К счастью, курсива в повести немного. Да и сама она невелика, а по манере и з­ ложения напоминает дневник, в котором нет строго развивающегося сюжета и внешне не так уж много событий. В а р в а ­ ра Ивановна разоблачила взяточников, а некоторые сердобольные ополчились на нее за это. А потом те, у кого ры л ьц е в пуху, подкараулили Варвару в темном переулке и уд ари ли по голове. К сч а­ стью, не убили . Вот, собственно, и все события. А м еж ду ними и рядом те ч е т жизнь с ее заботами и раздумьями, с ее противоречиями. Хотел или не хотел того автор, но с а ­ мым главным в повести оказалась д е в о ч ­ ка Шура, с миром ее мыслей и чувств, с особенностями ее оценок и убеждений. Все же остальны е герои, включая В а р ­ вару Ивановну, интересны не сами по себе, а в восприятии Шурочки. Есть в обыкновенной слободской дев чонке какая-то одухотворенность, доб­ рый, живой интерес ко всему, что ее ок­ ружает. Естественно, точно губка, впи ты ­ вая впечатления, она доискивается до са­ мой сути вещ ей , открывает в них осо­ бый, ей одной видимый поэтический смысл. И тогда древний городок, где ж и в ет Шура, видится нам, как и ей, бело-розо­ вой раковинкой, выброшенной на п есч а­ ный берег речки Голубицы. А сама р еч ­ ка, сизо-жемчужная, с белыми п ерыш ка­ ми отраженных в ней облаков, объ я сн яет свое название: она ведь и впрямь — го­ лубица! Только понять это может не каждый. Вот Вася Жуглов с м еханиче­ ского понимает. Услышав про раковинку, он сказал, что «в ней, в середке самой , жемчужина, жемчужина та — В а р в а р а Ивановна М акарова, бригадир комм у ­ нистического труд а», то есть Ш у р и н а мама. И Ш у р а удивилась этим словам до невозможности. Шура вообщ е умеет удивляться. Она удивляется тому, что мама считает себя на фабрике важ н ее директора, раз им ен ­ но она «дает» продукцию, и тому, что продукция эта от мамы «уходит» в м а г а ­ зины, а оттуда — к людям, или тому, что легкая за в ес а нитей на тк ац ком станке похожа на летний дождь... Фабрика, составляющая сердце р аб о ­ чего городка, смысл его жизни, пи тает мир и юной героини повести. Зд есь, в мамином ткацком цехе, она вп е р вы е услышала поразившие ее слова — « р а ­ бочее место», зд есь увидела машины — сначала полуавтоматы , потом автом аты и усомнилась — не они ли теперь з а р а б а ­ тывают маме деньги? А Варвара И ван о в­ на рассердилась: «Машина без м еня — круглая дура. Мои руки, мое уменье д а мое хотенье — в этом все!»