Сибирские огни, 1964, № 9

тался в сказочной форме выразить свои детские вп ечатления». В «Сорочьих с к а з ­ ках», не свободных еще от влияния де­ кадентского стилизаторства ф ольклора, А. Толстой сд ел ал значительный ш аг на пути к р еа л и зм у . Трагедия ,,доктора Гааза“ Как ни стар али сь уверить себя в об­ ратном м н о ги е современники, друж но от­ мечавшие в ноябре 1901 года п яти д еся­ тилетие Я к о в а Львовича Тейтеля,— са­ мо празднество было уже данью ухо­ дящей общественной роли этого ч ело ­ века. В числе дру гих энергично хлопотал о широком р азм а х е юбилея Гарин-Михай­ ловский. В фондах Государственного Л и т е р а ­ турного м у зея , в Москве, х р ан я т с я малоизвестные материалы — письм о и набросок речи Гарина-Михайловского, относящиеся к этому событию. «С егодня прочел в «Одесских новостях» (№ 5 4 7 9 ) слово — Г л агол я о Я. Л. Тейтеле,— со­ общает Г арин одному из ред акторов «Нижегородского листка» В. Е. Чешихи- ну-Ветринскому. —• Написано очень сильно. Не будет ли удобно перечислить газеты, д авш и е отзывы... и тем подбить итог несомненно удавшейся агитации в пользу доб р а и справедливости?» Заметки о Тейтеле находим в п ет ер ­ бургском еженедельнике «Восход» (№ 67), в «Нижегородском ли стке» (№ 318), в «Самарской газете» (№ 2 5 1 ), в «Одесских новостях» (№ 5479)... Но, по-видимому, самарскому губернатору Брянчанинову пришлось прочесть г о р а з­ до больше стол ь скандализировавшей его газетной «ш умихи». (Предложенный Га­ риным «итоговый перечень» всех п еч ат­ ных откликов на юбилей в «Нижегород­ ском листке» не появился). Уязвленный вдобавок словцом насчет «римского па­ пы», по ко тором у получалось, что стол ­ пом и светочем Самары является не он, губернатор Брянчанинов, а какой-то су­ дейский чиновник, его превосходитель­ ство отправил в Петербург к атегорич е­ ское требование — убрать, в конце кон­ цов, из вверенной ему губернии этого Тейтеля, что вскоре и было сделано. Однако сам арский властитель, больш е наделенный раздутым самолюбием, чем политическим чутьем, явно опоздал со своим рапортом . В 1901 году «дом» Т ей ­ теля уже д а л е к о не представлял собой прежней опасности, как несколько лет тому назад. Я ков Львович был ту т ни при чем — изменилось время. Да, Яков Львович не изменился. С по­ желтевших страниц по-прежнему в стает перед нами ф и гу р а неутомимого п одвиж ­ ника, бессребреника и гуманиста, к о то ­ рый «не пи сатель, не поэт, не ар ти ст, а просто... чело век, принесший немало доб­ ра людям» («Нижегородский листок»). По словам «Самарской газеты», «это доктор Гааз,-.наших мест, друг заклю чен­ ных, обездоленных и неимущих»1. Гарин-Михайловский любил Т ей тел я. Больше других, присутствовавших н а юбилейном в е ч е р е, он и желал бы ви ­ деть всех людей такими, как Тейтель, и понимал скры тую драму людей подобно­ го склада. В речи Гарина-Михайловско­ го нет обычной д л я него озорной ш у тки ; блестящий импровизатор, он готовил ее заранее, и с к в о зь здравицу в ней с л ы ­ шится грусть. «...Отказавшись добровольно, — го в о ­ рил писатель,— и от благ карьеры, и о т материальных благ, Вы, Яков Львович, всей своей двадцатипятилетней д е яте л ь ­ ностью доказали ярко, наглядно, что э т о ­ го и не жаль д л я того, чтобы бы ть... центром света и тепла. Вы сильны со ­ бой, своей любовью к людям, своей т в е р ­ дой верой, что добро свойственно лю ­ дям. Вы и скатель этого добра, умели н а­ ходить его, ун о ся его в ту область... г о р я и страданий, где Вы сами уже двадц ать пять лет неустанно бродите. Приветствуем Вас, талантливого, доб ­ рого, чуткого! Вас, доктора Г а а за наших мест...» Эта гаринская характеристика Т ей т е­ ля — «доктор Г а аз наших мест» — очень точна. Но вкладывая в нее все, что ему было симпатично и дорого в об­ лике Я. Л. Т ей т ел я , Гарин-Михайловский сам был достаточно научен жизнью, ч то ­ бы не чувствовать скрытую горечь эти х слов. Ибо кто такой был Гааз? И г л а в ­ ное — чего он добился? Врач московских тюрем в царствова­ ние Николая I, обрусевший немец, Ф е ­ дор Петрович Г а а з подвижнически по св я­ тил себя облегчению участи арестантов. Вечно на бегу, в хлопотах по чужим д е ­ лам, этот добряк довольствовался ночл е­ гом в каморке при пересылочной тю р ь ­ ме. Он выкупил около трехсот крепост­ ных детей, которы м грозила разлука с осужденными родителями. Кроме того, на собранные им пожертвования он о с­ новал первую тюремную больницу н а 120 коек. Бездомный и безродный, Гааз в е р и л во врачующую си лу личного энтузиазма. Всю жизнь он героически сражался з а свой девиз: «Торопитесь делать добро!» Он засыпал правительство проектами и требованиями о смягчении тюремного 1 Появившаяся б ез подписи в «Самарской г а ­ зете» 20 ноября 1901 года статья «Я. Л. Т ейтель (к 25-летию общ ественной деятельности)» м огла принадлежать только близкому другу, осведом ­ ленному даже в м елки х подробностях жизни Т ей­ теля. Кто же был автором ? Совпадение мы слей статьи с речью Гарина-Михайловского вплоть д о буквального п овторения одного из выраж ений, характерные стилевы е особенности статьи, а к р о ­ ме того, известный ф а к т «агитации» писателя за газетные выступления о юбилее Я. Л. Тейтеля — все это заставляет д у м ать, что автором был Н . Г. Гарин-Михайловский, находившийся в это время; в Самаре.