Сибирские огни, 1964, № 9

Мужчинам придется доделывать лодки, А девушкам сесть за шитье. Ёхорьё! На призыв Шиктолок сидящие у костров отвечали улыбками. Мо- лошко вспоминал далекую молодость, а Хорболь, у которого уже облю­ бовано было дерево под могильный лаба з, задумчиво покачал головой. Молодые же просто срывались с мест и бегом устремлялись к реке. З а ними бежали подростки. Один за другим покидали костры мужчины и женщины, поднимались старики, вылезали из чумов старухи. Кто видел хоть раз веселый хоровод — Ёхорьё, тот поймет, почему все так торо­ пились. Микпанча встал в круг хоровода вторым и ока з ался рядом с Шик­ толок. Девушка охотно протянула ему руку. Затем кольцо хоровода стало шириться, шириться, и замкнулось лишь тогда, когда в него во­ шли все старики и старухи. Шиктолок продолжала петь: Пойдем потихоньку мы слева направо, Как солнце по небу идет. Ёхорьё! Все враз подпевайте! Сгибая колени, Все враз припадайте к земле! Ёхорьё! И все покорно повторяли каждое движение Шиктолок. Голос девушки был звонок и чист. Микпанче казалось, что внимают ей не только люди становища, но и густые таежные травы , деревья, и прибрежный песок Ирикты, и сама ночная тишь. ...Прошло три дня, а Молошко еще не собирался домой. Можно бы­ ло подумать, что ему очень понравился и сам Хорболь, и его станови­ ще, и шумные «Ёхорьё», которые затянулись на все эти три дня. Солн­ це не успело закатиться, а те, кто сидел у вечерних костров, уже торо­ пились к реке на призывную запевку Шиктолок. Запевали хороводные песни и другие девушки, женщины, парни, мужчины... Но из них, если не считать, конечно, Шиктолок, покорил сердце Микпанчи лишь один — старик Конор. Сначала Микпанча уди­ вился: как сможет петь этот маленький, хромой, беззубый старик с глу­ ховатым, хриплым голосом? Он д аж е не хотел его слушать. Но все, кто кружились в хороводе, заулыбались и замедлили шаг, чтобы не про­ пустить ни одного слова из песни старика. Заулыбались и Хорболь, и Молошко. Микпанча удивился еще больше: он ведь не знал, что Конор— ■один из самых известных певцов и сказителей чунских становищ. Д а и сам Конор начал свою песню так, будто не верил в свои силы: Хороводную песнь начинаю, Но сумею ли ладно запеть? Огокей-кан-огокей! Не богат я и стар. Расцвету ли, Как земля расцветает весной? Огокей-кан-огокей! Конор д аж е не пел, а говорил нараспев. Но говорил так, что Мик­ панча слушал его, затаив дыхание. Перед его глазами и в самом деле расцветала земля. Вот мимо становища с тихим звоном проплывают по­ следние льдины. Еще буреют под ярким весенним солнцем прошлогод­ ние травы, но приложи ухо к земле, и ты услышишь, ка к тянется к свету молодая зелень. Взгляни на дремучие сосны и ели, кедры и пихты, и ты увидишь, как разгораются на их ветках звезды молодой хвои. А над