Сибирские огни, 1964, № 8

Он действительно преобразился до неузнаваемости. Но тут же сра­ зу выяснилось и другое: на месте бывших усов отчетливо выделялись два белых пятна. Пришлось оставить Фазекаша в бункере... Янчи беспокойно шевельнулся на скамейке. Он так же, ка к и я, при­ стально всматривался в дорожку между двумя рядами деревьев, теряв­ шуюся $ темноте. Оттуда должен был появиться Черный. Станция то и дело напоминала о себе тревожными свистками, гуд­ ками, тяжелыми вздохами паровозов. Больше всего я опасался, что в на­ шу сторону двинется какой-нибудь состав, не предусмотренный графи­ ком движения. Мы уже настроились именно на тот, специальный. Конеч­ но, случайный состав можно пропустить, з а р я д не должен сработать са ­ мостоятельно. Не должен... Тол сам по себе вполне безобиден, но дето­ натор от него лучше д ержать подальше. — Где же этот чертов поезд? — бросил Янчи нервно.— Взлетишь тут на воздух, пока он приползет. Я счел своим долгом успокоить его: — Не взлетим, не бойся. Штука надежн ая , с гарантией. Я знаю. —< Я тоже.— Он хмыкнул.— Ж е ну вот потерял с такой гарантией. У Янчи была ж ен а ? А я его считал совсем молодым парнем. Сколько ему на вид? Л е т девятнадцать , двадцать. — Подорвалась? — Подорвался я, а потерял ее... Покурить как охота! — Нельзя, терпи. Огонек сейчас дал еко виден... Так как же все-таки ее потерял? Вопрос я з а д а л не из одного только праздного любопытства. Мне хо­ телось отвлечь его, а заодно и себя, от назойливых мрачных мыслей. — Так потерял, что хуже некуда. Тут она. И нет ее.... Как война на­ чалась, меня з абрали . Не здесь — я в селе жил, за Будапешт еще сотню километров... Ж е н а ,у меня была, Катица. Вот только поженились, двух месяцев не прошло... Ну фронт, наступление... Ничего, обходилось. Я все хвалился ребятам: Катица за меня молится. Католичка она у меня, т а ­ кая богобоязненная... А потом, на Дону, сделали меня на время сапером, мины ставить — у них своих почти всех повышибало. П о к а з ал офицер, как и что. Д ело простое, говорит, с гарантией. Вот как ты сейчас... Стал ставить коробки эти проклятые. Одна и сработала. Он снова невесело хмыкнул и замолчал . — Ну? — поторопил я. — В голову садануло. Видишь? — он провел рукой по шраму на ли­ це, который я вначале принял за след ожо г а .— Все бы не беда. Ноги, ру­ ки целы. Жив — и ладно. Д а вот память у меня тогда отшибло. Амнезия ретрограде — по-медицински. Л еж у себе, как младенец в люльке, и ни­ чего про себя не знаю. Ни что со мной было, ни кто я такой, как будто только на свет народился. Тяжелый случай. Д аж е профессора смотрели. Но все равно опять на фронт отправили. Винтовку-то я в руках д ержать мог. И опять воевал. Бои, бои, ночные марши. Только прежде туда мар­ шировали, а теперь — обратным ходом... И вот тут, во время ночного боя. получил от ваших... — Он посмотрел на меня виновато и поправился: Получил от русских блямбу на память. Трех ребер как не бывало, легкое вынули. Вот, пощупай, чувствуешь, мягко? Зато память вернулась по­ немногу. Он опять умолк. — А жена? — Погоди, будет и про жену... Списали меня вчистую. Ну, куда мне? Домой, понятное дело. А там... Словом, они год с лишним н а з ад похорон­ ную на меня получили; меня ведь не в своей роте ранило, ну, а р а з я ту