Сибирские огни, 1964, № 8

коробки — и, отнеся в угол, подальше от нар, где л еж а л а взрывчатка,, поджигали. Фазекаш громко отсчитывал секунды; у него появились здо­ ровенные карманные часы, с крышкой и круглой заводной головкой — похожие я в детстве видел у приятелей отца, старых желе знодорожни ­ ков. А мы с Янчи следили за продвижением огня. К вечеру было готово несколько отличных шнуров. Я внимательно осмотрел тол. Один из кусков ока зался с отверстием. Оставалось только вставить в него детонатор. Но это потом, на месте. Черный не отходил от меня ни на шаг, жадно, точно загипнотизиро­ ванный, поглядывая на желтые куски тола. Вероятно, он был бы не прочь испытать его в деле немедленно, сейчас ж е - ^ т о л ь к о намекни. Легли спать голодными — все скудные припасы съели в обед. Что-то случилось там, наверху. Иначе хозяин обязательно пришел бы. Ночь прошла беспокойно. Я то и дело просыпался. Мне казалось , я слышу наверху топот множества ног, чуть ли не выстрелы. Мои соседи по нарам тоже ворочались с боку на бок. Лишь усач Фазекаш б е зм я т еж ­ но спал, раскинув руки в обе стороны, и храпел так, что его, наверное, было слышно на поверхности. Утром в збунтовался Черный. Р а зм а х и в а я руками, он орал, д ока зы ­ вал, что надо немедленно выходить из бункера, что все мы трусы, заби ­ лись под землю, ка к крысы, и боимся высунуть нос. Он д аж е направился было к двери, но Фа з е к аш встал на пути и молча поводил возле его носа своим кулачищем. Наконец, р а з д а л с я стук в дверь. Фа зекаш вытащил запор. В бункер вошел хозяин. Лицо у него было мятое, невыспавшееся. — С ума там посходили! — накинулся на него Черный.— Башки вам поотрывать! — Погоди! — отстранил его Фазекаш .— Почему не приходил так долго, хозяин? — Попробуй, приди, если кругом солдат, что летом блох.— Хозяин поставил на нары корзинку.— Новобранцев пригнали, ученья какие-то тут устроили. Им, видите ли, тут удобно: и речка, и лес — пересеченная местность. А на ночь т ак они вовсе возле сараев устроились. Окопов по- нарыли, костры разожгли . Я до утра сидел возле окна, все боялся — свинку прирежут. — Свинку! — снова закричал Черный.— З а свинку он боялся! А за нас он не боялся! Н а с пусть режут! Нас пусть вешают! Нет, вы видели когда-нибудь такого фрайера! Хозяин спокойно выкладывал из корзины хлеб, бутылки с молоком. — Что ты молчишь? Что молчишь? — приставал к нему Черный. — Жду , когда ты мне дашь хоть слово вставить,— Он улыбнулся.— Вот если бы твоим языком можно было по фашистам пулять, ни одного бы уже не осталось... Что мне за вас бояться, если вы здесь ка к у христа за пазухой? А свинка-то на виду... Ну, налетай, воронье! Он стоял рядом и, продолжая улыбаться, смотрел, ка к мы, голод­ ные, расправлялись с едой. Потом собрал бутылки, аккуратно сложил пергаментную бумагу, в которую был завернут хлеб, и сказал : — Обеда не ждите. — О-о! — разочарованно протянули мы хором. — З а то на ужин...— Он сделал паузу и объявил торжественно: — Паприкаш из курицы! Елинек,— вдруг обратился он ко мне.— Вам надо со мной. Наверху ждут... Я обрадовался. Почему-то подумалось, что там капитан Комочин. Но ока залось — не капитан. Бела-бачи. Вероятно, на моем лице от­ разилось разочарование, потому что он спросил: — Не ж д а л меня?