Сибирские огни, 1964, № 8

Лена высвободила свою руку из-под его локтя, поправила платок, да так и пошла рядом , руки в карман ах . И Русин это ср а зу отметил. Уже наступали сумерки, и в матовых отблесках снега лицо ее было .бледным, настороженным. — Вы спрашиваете, зачем я с ним так? — вдруг заговорила она.— И я вам отвечу. Вы, конечно, видели, какой он был сейчас. Хорош? Ну вот... Я отца лишил а сь из-за этой... подлой водки. Вы понимаете, отца! Он был шофером, начальником г а р аж а . Так ая должность, что все поят, если не отка зыв ать ся . Когда отец в далекие рейсы у езжал , мам а меня с ним с аж а л а . Д у м а л а , когда я рядом, он пить меньше будет. А он все равно пил. И с женщинами путался. Противно... Потом его уволили. Он стал тайком продава ть вещи. Одн ажды он продал мои коньки с ботин­ к а м и— единственное, что у меня было из развлечений.— Она поежилась, словно от озноба, и голос ее задрожал» когда она ск а зал а : — Я не хочу, чтобы у моих детей повторилось все это... Русин понимал, что нужно что-то сказать в ответ, утешить, что ли. Но ничего подходящего не приходило в голову. При всем том, что Лена сейчас п ер ежив ал а , она была с ч а с т л и в а— это он видел прекрасно. Сча ­ стлива глубиной своего чувства, своей непримиримостью. Доро г а свернула в сторону, и н ачался подъем. Л ен а остановилась. — Ну, д а л ьш е я не пойду. Удачной вам ночи. — Спасибо... Лен а уже успокоилась или просто старалась ка зать ся спокойной. — Странно — я не знаю до сих пор, как вас зовут,— с к а з а л а она. Русин смутился: — Я не люблю своего имени. Оно у меня неудачное. — Д а что вы! Неужели Трактор. — Нет, не Трактор. Старомодней — Софрон. — Софрон? А по-моему, ничего. Звучит. — Это вы из вежливости,— ск а зал Русин,— я знаю. Так что зовите меня лучше по фамилии — Русин. — Русин — и все? — Конечно. Меня все так зовут. Д а ж е мама. В детстве она мне го­ ворила: «Русин, негодяй, поди сюда, я тебя выпорю». Они посмеялись. Потом Лен а ушла, а Русин еще долго стоял на по­ вороте, кляня свой робкий, нерешительный характер. 8 З а пять ночей с карьера было вывезено сорок машин фосфоритной массы. З аморо з ки уже не помогали. Каждую ночь две-три машины з а ­ стревали на трассе. Шоферы ск азали Русину: «Еще три рейса — и мо­ жешь зак рыв а т ь свою лавочку. Не пройдем». «Еще три ночи — это тридцать машин, в лучшем случае — тридцать пять,— мучительно думал Русин.— Итого семьдесят пять. Но ведь это только половина. Прокля тая весна, ее будто прорвало. Неужели ничего нельзя сделать? Попросить у Власенко еще людей? Бесполезно: как бы он последних не отобрал». Багрово полыхали костры. Русин бродил по карьеру, хлопая по­ рванными галошами . Последним в эту ночь у е зж ал шофер в рыжем кожане. Он сидел на крыле и грыз колбасу, запивая кефиром. О железный кузов погромыхи­ вали лопаты. — Техника,— бормотал шофер,— на грани фантастики. С такой, извиняюсь з а оборот, техникой до морковкиного заговенья не вывезешь. Хотя бы лопату механическую поставили. Д ля какой едрени фени, спра