Сибирские огни, 1964, № 8

— С з а в од а «Сельхозмаш». Такой примерный товарищ , выдвиже­ нец, секретарь райкома, мой протеже. — Ну, это в ам наука. Что-то припоминаю. Д а -д а . С какого бока он-то причастен к колхозам? Ах, да, вы же сказали, выдвиженец . Борисова промолчала, пробежал а письмо. — Мелочи, все мелочи, Николай Гаврилович. — По-вашему. Познакомьтесь с мнением Клепанова. — Я его мнение знаю. — А! Ну, хорошо. — И вообще, что вы меня уговариваете? Какой идиот откажется от помощи? — Она з асмеялась .— Конечно, рада, все ликовать будут. — Юлия Сергеевна, я хочу одного. Мы с вами должны научиться понимать друг друга. Давайте совершенно откровенно. Мне придется д о ­ кладывать в Ц К и все обосновать. Несомненно: без учета уроков прош лого мы не сможем идти дальше. Честно признаюсь, не могу уловить вашего настроения, сути. Осуществлять партийное руководство об ­ ластью сейчас особенно сложно. Я понимаю, в вас идет ломка — трудно, чертовски все это трудно, Юлия Сергеевна. А без этого нельзя жить! Ищите, ошибайтесь, снова ищите, только скорее, некогда ждать. Ведь столько потеряно времени! Вы — умный, честный человек, вы нам н уж ­ ны.— Он помолчал.— Поверить этому Малюгину? Выдвигать таких те перь? Непостижимо... — «Нам» нужны. Чья же я, по-вашему? — Не ловите на слове. «Нам» — это и вы.— В голосе его прозвуча­ ла досада.— Не думайте, не т ак все безобидно. Д а ж е слишком серьезно Как посмотреть, по головке нас с вами не погладят. — Почему нас с вами? Меня. — Д а , вас, вас. Вас! Как будто все ладно. А в итоге, по существу-то,. ничего не получается Бег на месте, Юлия Сергеевна. Он снова чихнул. Большой рассерженный мужчина чихал тонко и жалостно, ка к ребенок. Борисовой стало смешно, и она едва удержала сь от улыбки. — Николай Гаврилович, Николай Гаврилович, все понимаю. Не надо на меня кричать. Д ербачев поднял брови и остановился. Что-то мелькнуло в его се­ рых глазах, точно тень прошла по лицу, и оно помолодело, хотя у глаз и на лбу собрались складки. Он подошел, присел рядом на край стола. Было, было... Та ночь, когда она пришла к нему, разве забудешь? И тог­ да, и сейчас что-то незримо стоит между нами. А сейчас она, кажется, еще больше похорошела. Как она живет? Спросить и напороться на кол ­ кость? Спросить? Юлия Сергеевна, наблюдая з а ним, чуть улыбнулась. — Что, Николай Гаврилович? Он поглядел ей прямо в глаза. — Именно в ам надо побыстрее решать. По-старому — невозможно. Пора сделать вывод, пока за вас другие не решили. От этого, Юлия Сергеевна... — Не надо, Николай Гаврилович,— оборвала она, и он увидел ее сошедшиеся в сплошную линию брови и понял, что з а д е л в ней самое больное и тайное,-— Не надо, Николай Гаврилович,— повторила она.— Я знаю. Он, ж а л е я ее и в то же время невольно любуясь ею, еще придви­ нулся, низко наклонившись над столом на локти, и, уж е диктуя, не при­ нимая ее попытки закончить разговор, спросил: — Говорите, знаю? А что, собственно говоря, вы знаете, Юлия Сер ­ геевна? Я не стал бы утверждать. Что вы делаете трагическую мину?