Сибирские огни, 1964, № 8

— Юлька, милая, родная Юлька... Она в зяла его руку и прижалась к ней горячей щекой. — Юлька, горькая моя Юлька. — Не надо, не надо, молчи! Ничего не надо. Молчи, молчи. — Не будем. Потом. Утром. — Нет,— испугалась она. — Почему? Что с тобой? — Не надо. Реши для себя, все остальное неважно. Он промолчал, понял. — Просто встанем и пойдем. А разговаривать не будем..Обещаешь? Ты обещаешь? Хорошо, р а з ты хочешь. Я уж е всё. — Не надо,— оборвала она, и он замолчал . Это была сейчас та — далекая, зеленая Юлька, зн авшая все лучше, умнее, добрее его. Опять она нашла его губы своими, и Дмитрий вспомнил их первую горечь, и узнал ее. Дмитрий уе зж ал . Они сидели в холле гостиницы на четвертом э таже в мягких, глу­ боких креслах и молчали. Солнечные квадраты , глянец натертого пар ­ кета, ковры, гасящие звук шагов. — Билет должны были уже принести. - Д а . — Я буду тебя ждать . Ты ведь недолго задержишься? — Да. Несколько дней. Кое-что надо доделать. — Ты сообщишь, когда вернешься? Она долго прикуривала от зажженной спички. Глубоко затянулась и тогда только ответила. — Д а , конечно. — Знаешь, я т а к ничего и не купил своим старикам, Дротовым. — А что ты хотел? — Д аж е не знаю. Что-нибудь. — Ей можно купить пуховый платок или туфли. Ты знаешь ее размер? — Нет, откуда? — Все такой же. Ну, а он что любит, Платон Николаевич? — Честное слово, не знаю. — Ну, ладно, ладно. Он курит? — Курит. Брось ты об этом, у них все есть. — Много ты понимаешь. Может, самого главного у них ка к раз нет. — Что ты хочешь сказать? — Ничего. Тебе пора, Дмитрий, опоздаешь. — Так не поедешь на вокзал? — Не поеду. У нее вырвалось резко, и она дотронулась до его руки. — Не сердись. Мне трудно. Ни разу не встречала тебя, не хочу на­ чинать с провожаний. — Хорошо. Я буду тебя встречать. Она не ответила. Мимо прошла дежурн а я по этажу, вернулась. — Вы товарищ Борисова? — Да. — Простите, пожалуйста. Вам звонили, я записала, лежи т у вас в номере на столе. — Хорошо, спасибо.