Сибирские огни, 1964, № 8

— Делаю , ра з считаю нужным. Слишком ты плохого обо мне мне­ ния, если спрашиваешь. — Спрашиваю ради себя, Дима. Нужно самой разобраться. — Что так? — Оставь иронию, не стоит. Скажи , как прошло собрание? Я опоз дала, что-то с мотором случилось. — Мне оно не понравилось. Ты хочешь откровенности — пож ал уй ­ ста. Проголосовали-то единогласно, лучше, если бы не т ак гладко. Мно­ гим совсем безразлично — кто. Своеобразная самозащита . Рефлекс, ес­ ли хочешь. Арест Лобова явился непоправимым ударом для колхоза. До сих пор не опомнятся. Не верят. Чудовищное преступление. З а п я т ь ­ десят второй год с колхоза взяли чуть ли не тройную сумму всех н ал о ­ гов и поставок. Теперь я понимаю т ак — к арат ельна я мера, что ли? Как их теперь по-настоящему расшевелить? Чтобы поверили, с ними надо жить долго, всегда. — Чепуху ты говоришь,— глухо ск а з ал а Борисова.— Я точно не знаю, но д елалось так: кто-то в районе не мог выполнить своих норм поставок, просили помочь более сильных. — Ну, и допросились. Форменный разбой посреди белого дня. — Глупо сравнивать. И вообще, к чему этот разговор? — Объясняю тебе, почему я здесь. — Не верю,— услышал он жесткий голос,— Все ты на ходу при ­ думываешь. — Помнишь Дербаче ва? — спросил он тихо. — Я очень хорошо его помню,— он почувствовал локтем, как она напряглась. — Ра з гов ари ва ли уже после. Его отстранили от работы, еще С т а ­ лин не умер. Можно жить сто лет и ничего не понять. Мне стыдно вспом­ нить наш разговор,— таким щенком я был перед ним. Тогда я не все по­ нял, объяснил озлобленностью. Сейчас только начинаю понимать. Все говорили, говорили, говорили! А д елалось черт знает что! Здесь, здесь, именно здесь,— Поляков пнул каблуком мерзлую землю ,— здесь, в этих Зеленых Полян ах будет все решено. Понимаешь? Я знаю, ты понима­ ешь, д аж е если не признаешься. Д л я меня ты все та же , та прежняя Юлька. — Прежняя... Тебе хочется видеть меня прежней.— Н а морозе го­ лос перехватывало. Она помолчала.— Если все так, ка к ты говоришь, тебе придется трудно, Дима. — Знаю. Д а ж е готов потерпеть поражение. И потом опять н ач ать с того же. — А не страшно? — Нет. Поляков осторожно освободил руку и стал дост ав ать папиросы. Они закурили вдвоем, он с т арался не смотреть ей в лицо. Надо ск а з ать ей до конца все, что он думает о ней. Он давно соби­ рался. — Подожди ,— точно у гадывая, перебила она его мысли.— Кого ты обвиняешь? — Если ты спрашиваешь, Юля, мне кажется, ты не имеешь права быть тем, что ты сейчас. Пойми меня правильно, тебе лучше отойти в сторону, смотреть, думать, кругом ломка, ты — умная, разберешься. Она бросила папиросу и натянула перчатки. — Пойдем,— услышал он голос Борисовой.— Поздно уже. Д я д я Гриша з аж д а л с я . К утру надо в обком. У меня к тебе один совет: не т о ­ ропись с выводами. Н а з а д они шли молча.