Сибирские огни, 1964, № 8

во. Возник спор. И тут обнаружилось: оказывается, он помнит почти все варианты строчек и строф, сгоревших в печке. А через двадцать лет это стихотворение, вошедшее в сборник «Голубые до­ лины» (Барнаул, 1949 год), начиналось уже так: Охотник до солнца уш ел в тайгу. Снег падал на плечи бел. Горы молчали. Ветер в логу Лесную легенду пел. Все стихотворение подверглось большой переработке и очень отличается от того, что первоначально напечатано в журнале. Однажды он пришел домой хмурый, расстроенный. В редакции отвергли под­ готовленные им материалы и новые стихи. В этот вечер ему не работалось. Хо­ дил, как обычно, по комнате и незлобливо, с оттенком обиды и досады, подтруни­ вал над собой. — Неудача, говорят, мать удачи. В сущности редактор прав. Я ведь ма­ лограмотный, невежественный человек. Худо это, дружок, худо! Ты хоть в дет­ стве в школу ходил, а я все мимо школы. А где взять это «вежество», его не про­ дают и за так не дают. Оно трудом добывается. Увидел на столе исписанные листки. Вчитался, шутливо заметил. — Не получается? А ты поплачь. Помогает. Утрись и снова пиши. Есть в моей книжке «Чуйский тракт» короткое стихотворение «Вечер». Написал за два часа, а потом просидел еще две недели. Хотелось, чтобы от него летним вечером запахло. Искал необыкновенные слова, а их не было, не приходили. Обозлился до слез. И всплакнул. Одумался — понял: надо создавать картину обыкновенными словами, какими говорят о природе. В них есть и краски, и звуки, и запахи лет­ него вечера. Получилось. Вышло хорошее стихотворение, даже сам удивился. А новые, стихи тоже переделаю! Скитальческая жизнь, бесприютность мешали творчеству и подрывали здо­ ровье поэта. Он давно сознавал это и несколько раз пытался осесть в Новоси­ бирске или Барнауле, но это пока не удавалось. В тридцать третьем году в Новосибирске вышел второй сборник стихов «На горном пути» — итог работы И. Мухачева за десять лет. В следующем году из­ дана отдельной книжкой поэма «Путем коллектива». В журналах печатаются ма­ ленькие поэмы «Каторжанин», «Родословная» и новые стихи: «Октябрь», «Пес­ ня молодого алтайца», «У камня», «Топшурист». Особенно продуктивными были тридцать пятый и шестой годы. Появились поэмы «Сайгалата», «Карло Тэтэнгоди», много новых стихов. Из лучших произ­ ведений этих лет составился сборник «Лирика» (1936). Творческому подъему немало способствовало и то обстоятельство, что в эти годы Мухачев жил уже оседло. С 1933 года он поселился в Новосибирске. Впер­ вые за всю свою скитальческую юность он обрел постоянный угол, почувствовал себя ни от кого независимым в быту и отдался творчеству, самообразованию. Здесь он прожил более двадцати лет почти безвыездно, написал лучшие свои произведения. Осенью 1937 года встретились после долгого перерыва и разговаривали уже не на кожаном редакционном диване, а в квартире поэта, за его рабочим столом. Разговор затянулся до утра. Хозяин, как прежде, отшучивался от вопросов о се­ бе, мало сидел, много курил. Когда говорил взволнованно, горячо, все так же от­ брасывал голову, назад и слегка набок. Но сквозь это внешнее, давно знакомое, в нем проглядывал уже другой, но­ вый человек, иной интеллектуальной высоты, иного духовного состояния. В своем творчестве он равнялся теперь на образцы высокого мастерства в поэзии. Достал с этажерки томик Бунина и артистически прочел его «Лес», затем «Странника». — Вот как писали наши предки! — заключил он с оттенком гордости и за