Сибирские огни, 1964, № 8

— Поля нарезали. С чего же иначе начинать? — удивился Климанов. — У нас на старых отделениях пятнадцать лет правильные севообороты, а на прирез­ ках не было никаких. Про паровую обработку забыли... — Про паровую и ты позабудешь,— усмехнулся один из собеседников. — Нет, мы не думаем забывать,— решительно возразил Климанов,— На прирезках под урожай этого года по одному полю уже пропаровали. — А не шумят? — удивился один. — Наверное, в скрытой форме пары-то,— догадался другой. — Лгать пока еще не научились,— строго оборвал Николай Михайлович.— А без паровой обработки на быструю поправку сильно запущенных земель и рас­ считывать нечего. — Это ясно... Только кто же теперь допустит пары. — Это от агрономов зависит,— отпарировал Климанов. На лицах собеседников лукавые улыбки: знаем, мол, как отстаивать пары... — А как же иначе? — внушал Николай Михайлович.— Без севооборотов нельзя начинать научно-обоснованное ведение хозяйства. Ему возражали: все севообороты нарушены уже, никто теперь ими не инте­ ресуется. А он возмутился: — Так вы же агрономы, как вы могли допустить? И опять недоуменные улыбки на лицах собеседников. Но Климанов сохра­ нил в своем хозяйстве севообороты. Правда, потеснили с парами, но севообороты сохранены. Он знает, что и в совхозе «Элита», и в «Лесном» севообороты тоже сохранены. На полях института тоже севообороты. Значит, справедливо, что глав­ ные нарушители порядка на земле сами агрономы... Климанову в тот день был предложен пост главного агронома треста совхо­ зов. Срок на раздумья — один день. И через день он отказался! Не захотел, не мог оторваться от земли. 9 А теперь вернемся к началу повествования. Вспомним тучное поле пшеницы! В сильную засуху... Высокий московский гость задал директору совершенно конкретный вопрос: — Что было на этом поле в прошлом году? Григорий Федорович смущенно отвел в сторону глаза, помедлил с ответом, словно провинившийся. — Неудобно говорить... но здесь был чистый пар. Пшеница — по пару... — Что же тут неудобного? — усмехнулся москвич. — Так фактически чистые пары в нашей области запрещены. — Григорий Федорович глянул на секретаря обкома. — А еще у вас есть посевы по парам? — совсем нестрого спросил москвич. Теперь Григорий Федорович признался более уверенно. — Есть... У нас на каждом отделении по одному полю. А всего по чистым ларам сеяли около девятисот гектаров. — А там каков урожай? — На Южном отделении будет больше тридцати центнеров с гектара, — отве­ тил главный агроном. — Как на Кубани?! — воскликнул другой москвич.— Это ж замечательно! Директору откровенность агронома, видно, не по душе, он пытается прини­ зить впечатление, ссылаясь на то, что чистые пары особенно резко выделяются урожаями только в засушливый год, когда же погодные условия благоприятные,— сильной разницы в урожаях по пару и по хорошей зяби уже нет. — Но все же есть!..— возражает ему секретарь обкома. — Центнеров на пять-шесть с гектара — это всегда бывает,— соглашается Григорий Федорович.— А нынче на парах в три раза выше, чем на самой луч­ шей зяби, потому что лето засушливое. Москвич в больших очках с золотой оправой недоумевает: