Сибирские огни, 1964, № 8

— С такой. Горы сюда переворотить приехал: вот я приехал, теперь держитесь, все переверну, небось. — Постой, постой, почему ты решила? — А сам высказал. Мира не знаешь, ничего не получится. — Мужа -то вспомни. У него получалось? — Степан, небось, другое дело. Он от мира шел, он много мог, не давали , проклятые. Трудно было ему тогда-то. Не поймешь, что миру надо, не-ет, не сделаешь, не сумеешь, Дмитрий Романыч! — Ты, М арфа Андреевна, себе на уме,— с к а з а л задумчиво П о л я ­ ков, размеренно постукивая подошвой о пол. — Дурой сроду не была, Дмитрий Романыч,— как-то устало и р а в ­ нодушно ответила М а рф а и с хитрой усмешкой д об а ви л а :— С вами по­ умнела. Все руководите, руководите, как бедной бабе не поумнеть? — А кто виноват, М а рф а Андреевна? — спросил Поляков.— Если уж судить, то по Фомке и шапка. Вы же и хозяева, если разобраться. А т ак что же? Тут никакой председатель не поможет, если вы ука з ж д е ­ те: вот приедет хороший председатель, он вас за ручку да на свадебку, пироги трескать. Руки в бока, самим на все наплевать. — Кто тебе сказал , что нам наплевать? — Получается так. — А ты приглядись получше. Есть и такие, ка к не быть. Им д аже на руку, в темной водичке гуще рыбка ловится. Им и Тахинин хорош и к тебе постараются ключик подобрать. Будешь слепым — подберут, за милую душу подберут. Наплевать... Скаж ет такое. Ты походи по лю ­ дям, поговори, кто чем дышит, увидишь сразу. Д е л о надо поставить, Р о ­ маныч, а потом судить будешь. — Ага, председатель, значит, дело налаживай , ка к силач по под­ нятию тяжестей, а вы вокруг рассядетесь семечки лузгать — поглядим, на что он годен. Похлопаем или поматерим. — Горяч, горяч, Романыч, хоть руки грей. Остынь маленько.'— П ри ­ миряюще по звала :— Садись, супу налью, вот яичницу з аж а р и л а — бы ­ ло бы время, что-нибудь лучше сделала, испекла, д а у нас так. Утром суп, в обед — суп, вечером — картошка. Все некогда. С фермы, да на ферму, рубахи Егору починить некогда. Садись, небось, остынет. — Спасибо. А, знаешь, я о другом подумал, вспомнил, ка к после войны жили. — Что вспоминать, никто не говорит,— согласилась она.— Те- перь-то, посмотри, пройдись. Все село, небось, отстроено, и все будто в порядке. Налоги отменили — слава богу, вспомнили. Сверху-то пр авил ь ­ но пошло, д а у нас не все ладно делают. Трудодень — все одно пустой, небось. На своем и держишься. Огород, корова, подсвинок. Глядишь, не так уж и плохо.— М арф а покосилась на Полякова .— Слышала я. будут коров, вроде, отбирать. Пра вда , что ль? В соседнем районе, вро де, свели коров. — Не знаю, не слышал. Не думаю. М арф а вздохнула, взглянула на свои руки, обернула их ф а р т у ­ ком. — Ведь всё эти руки делают, страну, небось, кормят. А почету им' как по черту? Сам, небось, корову отведешь. Сена клока негде взять — отведешь. Лугов на пойме больше половины некошеных осталось. Кол ­ хоз не осилил, и колхозникам не дали. Какой это порядок? У Степана бывало все до последнего клочка убрано. Умел. И колхозникам даст, и колхозу есть. На молоке, на мясе и выезжали , небось, больше всего.— М арфа остановилась у стола, потом присела на л а вку .— Нам не напле­ вать, ск а з ал ты, Романыч, не в лад. Зря ск а зал , небось. Думаешь , если работать не захочу, можно меня заставить? Не-ет, не заставишь. Сама